ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!
В данном произведении содержатся откровенные и подробные описания жестоких сцен насилия и издевательств, принуждения к сексу, гомосексуальных отношений. Если вам еще не исполнилось 18 лет или если вам не нравится читать подобные произведения, пожалуйста, вернитесь на главную страницу.
ТРЕТЬЯ СТОРОНА СИЛЫ. Имя Сита
(сайд-стори, действие происходит до начала основного сюжета)
Агата Кри (agathe_kree@mail.ru)
Опубликовано на сайте http://fanfiction.boom.ru
|
ИМЯ СИТА Огонь неоновой зари вливался в окна дворца, окрашивая мертвенно-голубым светом кожу человека, смотревшего вниз, на взлетную площадку, куда только что опустился корабль Сенатора Палпатина. Рыжие волосы, сплетенные в тугие канаты кос, обрамляли бледное лицо с резкими аристократическими чертами, отчего оно казалось похожим на драгоценный кристалл стигиума в золотой оправе. Человек, стоявший у окна, ждал Сенатора с нетерпением, с каким ребенок ждет отца с гостинцами. Имя человека было Сагот Неэр. Он был учеником Дарта Сидиуса, Темного Лорда Ситов. Когда-то у Сидиуса было много маленьких учеников, сражавшихся друг с другом за жизнь и право постигать Темную сторону Силы. Теперь остались лишь двое. Сагот Неэр, сильный, дерзкий, коварный и беспощадный, был любимым учеником. Но пока не единственным. Впрочем, другого ученика можно было не брать в расчет. Сагот окинул его насмешливым взглядом: вон он, урод рогатый, лежит на полу под креслом, как зверь. Черно-красный пес. Глаза прикрыл, отдыхает. Какой из него соперник? Животное... Сагот дернул цепь, крепившуюся к ошейнику молодого забрака. Тот покорно высунул голову из-под кресла, и в свете неоновой зари сверкнули буквы, выбитые в блестящем металле ошейника: "Хамеир Сарин". Сегодня после утренней тренировки, где он осмелился нанести поражение любимчику учителя, Сагот полтора часа пытал его, а затем приказал вылизать собственную кровь со стен и пола камеры пыток (Хамеир был рабом и обязан был подчиняться). Поэтому сейчас его слегка поташнивало, измученное тело ныло, и он свернулся на полу: холодный камень немного успокаивал боль. А низкое кресло, нависшее над головой, гарантировало от удара ногой или брошенного предмета. "Вставай, звереныш! Хозяин пришел", - Сагот еще раз с силой дернул цепь, так что Хамеиру пришлось бы либо проехаться животом по полу, либо мгновенно вскочить на ноги. Он выбрал второе, хоть это и было больнее: лучше боль, чем унижение. Унижений ему сегодня наверняка еще хватит. Дарт Сидиус - лощеный столичный красавец - вошел в зал по обыкновению размашистым шагом. Ученики вытянулись перед ним, как на параде: рослый, мощный Сагот в расшитом плаще черного шелка - и невысокий Хамеир, обнаженный, в одном ошейнике. (Он мог бы быть гигантом, выше Сагота на добрых полголовы, если бы его не насиловали постоянно, начиная с девятилетнего возраста). Проигнорировав Хамеира, Сидиус с довольной улыбкой потрепал Сагота по щеке, и тот, утратив победный вид, съежился под его взглядом. Он знал, что учитель благоволит к нему, но Темного Лорда невозможно было не бояться. Опасно было даже просто находиться рядом с ним. - Хорошие новости, мой мальчик, - промурлыкал Сидиус, поднимаясь по ступеням трона, - Сессия Сената завершена, народ Набу избрал новую королеву, так что я имею полное право на двухнедельный отпуск. От этой новости Сагот содрогнулся: ему предстоят две недели под пристальным вниманием Темного Владыки! - И провести это время я намерен с пользой, - продолжал Сидиус, - Сегодня ночью в этом зале один из вас получит посвящение и новое имя. Имя Сита. Сказав это, Сидиус выразительно посмотрел на Сагота, давая понять, на чьей стороне воля учителя. По приказу Владыки оба ученика опустились на колени перед троном и затем были отпущены готовиться к решающему поединку. Через два часа оба вновь стояли перед троном учителя, склонив головы. Сидиус читал нотацию о том, как следует вести себя во время поединка, обращаясь исключительно к Саготу. Как и его любимый ученик, Темный Лорд не принимал всерьез звереныша-забрака. И Хамеир знал это. В отличие от своего самоуверенного противника, он не думал ни о славе, ни даже о великой чести носить имя Сита. И разумеется, он не рассчитывал на честный поединок. У него как всегда была лишь одна задача - выжить. Сагот же размышлял о том, как выслужиться перед учителем и одновременно обезопасить себя от малейшей возможности поражения. В сущности, это было не так уж и сложно. Он знал основную слабость Темного Лорда и намеревался теперь сыграть на ней. - Учитель, - раболепно сказал он, когда Сидиус позволил ему говорить, - скажи, ведь после поединка я уже не смогу отыметь звереныша? - Сомневаюсь, чтобы ты удовольствовался его трупом, - Лорд Сидиус сладострастно улыбнулся, поняв, куда клонит ученик. - В таком случае, могу ли я просить о милости... отыметь его перед поединком, пока он еще жив?... Сагот не был любителем такого секса, но знал, что учитель оценит его идею. И не просчитался: Сидиус вновь улыбнулся и милостиво кивнул: "Возьми его". Не дожидаясь дополнительного приказа, Хамеир сделал два шага вперед и покорно опустился на колени, привычно упершись руками в третью ступеньку трона. "Смазки не будет, но Сагот не слишком большой, так что должно быть терпимо", - успокаивал он себя, ощущая, как тяжелые руки легли на его ягодицы, раздвигая их. Сидиус поднял голову Хамеира, поддев под подбородок носком туфли, и с улыбкой смотрел, как черты ученика искажает гримаса страдания. Темный Владыка наслаждался. Сагот вошел резким толчком, одновременно до боли стиснув бедра Хамеира своими цепкими, сильными пальцами, и начал двигаться так же резко и быстро, пронзая неподготовленное тело сухим членом. Когда-то давно, когда Сагот был еще подростком, ему самому приходилось бывать в постели Сидиуса, и с тех пор в душе остался неприятный осадок унижения. Унизительным было не столько то, в каком качестве использовал его учитель, сколько мысль, что его, человека, приравняли вот к этому - к зверенышу, подстилке. "Ты животное, - цедил Сагот сквозь зубы, вновь и вновь обрушиваясь на Хамеира, - строптивое животное. Но раздавлю я тебя, как насекомое!" Хамеир лишь тяжело дышал, перенося надругательство молча, без единого стона. Это было трудно, но не слишком: многочисленные дворцовые слуги не особенно церемонились с юным забраком, и терпеть подобное ему приходилось нередко. Хамеир разглядывал узор на подоле одеяния Сидиуса и проговаривал про себя: "шесть параллельных черточек... две извилистых линии... два овала... еще шесть черточек..." - это помогало ему отключиться. За мгновение до того, как кончить, Сагот выскользнул из тела Хамеира, так что внутрь не попало ни капли спермы. - Как там говорится, "погиб от руки..."? - злорадно усмехнулся он, закатывая рукав рубашки. Хамеир содрогнулся, поняв, что ему предстоит. Он хорошо помнил огромные, тяжелые кулаки Сагота, которыми тот не раз разбивал ему лицо. Он ощутил страшный удар, впечатавший его в ступени трона, и дикую, неимоверную боль, взорвавшуюся внутри. Кулак Сагота с отвратительным хлюпаньем протискивался все глубже. Затем еще несколько тупых толчков в глубине тела размазали Хамеира по ступеням. От этой боли невозможно было отрешиться - ему едва удавалось не закричать, пользуясь контролем, доступным лишь воле забраков. Хамеир Сарин, звереныш и подстилка дворцовых слуг, был все-таки дьявольски гордым парнем. Сидиус позволил ему привести себя в порядок перед поединком, сказав, что если через пятнадцать минут он не вернется, его ждет повторное истязание. Сагот довольно ухмыльнулся ему вслед. Кое-как добравшись до душа, Хамеир первым делом сплюнул песок (он стер зубы в крошку, терпя кулак Сагота в своем теле) и прополоскал рот. Затем включил ледяную воду, подставил попу под струю и стоял так на четвереньках, ожидая, когда схлынет боль, и бессмысленно наблюдая, как утекают в слив розовые ручейки. С помощью Силы и ледяной воды ему удалось остановить кровь и немного стянуть порванные мышцы. Стуча зубами от холода, он принял душ. Все. Больше ни на что времени не хватит. Нужно возвращаться. По дороге он успеет обсохнуть и унять дрожь. "Держи себя в руках, парень! Шагай, я сказал! Или ты и вправду слабак, каким считает тебя этот ублюдок?!" Через четырнадцать с половиной минут Хамеир Сарин вошел в тронный зал. Вошел так уверенно, будто это не он только что уполз отсюда, едва двигаясь даже на четвереньках. При виде звереныша лицо Сагота вытянулось, и Хамеир улыбнулся про себя: он не допустил торжества над собой! Лезвия мечей, два красных и одно мертвенно-белое, взметнулись и завибрировали в воздухе, звенящем от напряжения пронизавшей его Силы. Дарт Сидиус благосклонно взирал с трона на поединок своих учеников. Не сомневаясь в своей победе, Сагот сражался уверенно и даже несколько небрежно, словно бы снисходя к противнику. Его движения выглядели несколько тяжеловесными, но только тот, кто ощутил на себе мощь его ударов, знал, сколь сокрушительным может быть натиск Темного ученика. Изредка бросая взгляды на Сидиуса, Сагот думал о том, что нужно не просто убить звереныша, а сделать это эффектно, чтобы учителю понравилось. И учитель, и ученик были падки на театральную красивость. Хамеир же, вновь поставленный в самые жесткие условия для выживания, знал лишь, что Сагота нужно убить. Просто убить, и все. Перенесенное насилие укрепляло его ненависть к чванливому человеческому отродью, уже возомнившему себя победителем. Конечно, двигаться было больно, особенно тяжело давались движения ног и резкие повороты корпуса. Лишившись своего основного преимущества в бою - скорости, - Хамеир пытался компенсировать ее высокими прыжками, за счет которых он постоянно оказывался за спиной противника. И наступил момент, когда реакция подвела Сагота: одно за другим огненные лезвия коснулись его груди, оставив крестообразный росчерк. Раны были неглубокие, но болезненные. А Хамеир, выполнив атаку, отошел и, поймав взгляд Сагота, ехидно улыбнулся ему: "Помнишь утро?" Но с трона внезапно раздался окрик: "Прекратить поединок!". Ученики в недоумении застыли, выключив мечи. Сидиус спустился с возвышения, медленно подошел к юношам и остановился около забрака. - Дай мне твой меч, - сказал он, протянув руку. Длинная рукоять двухлезвийного клинка легла в его ладонь. - Прекрасно, - осклабился Сидиус, - Ты продолжишь поединок без оружия. Сагот безобразно ухмылялся, глядя на Хамеира с видом наябедничавшего ребенка, по доносу которого наказали сверстника. Но гордый забрак умел превратить унижение в торжество. Понимая, что Сидиус практически лишил его возможности выжить, Хамеир поборол отчаяние и сказал насмешливо: - Вот видишь, Сагот, учитель счел необходимым уравнять наши шансы. Сагот с трудом сдержался, чтобы не броситься на обнаглевшего звереныша немедленно, не дожидаясь команды учителя. Но вот с трона раздалось снисходительное "Продолжайте!", и он, активировав меч, ринулся в атаку. Слово "честь" было для Сагота пустым звуком. Оставшись безоружным, Хамеир избрал новую тактику: теперь он бросался под ноги противнику, стараясь опрокинуть его. Нужно было, во что бы то ни стало, завладеть мечом Сагота. Катаясь по полу под ногами противника, Хамеир получил множество мелких ран, и Сагот не раз поскальзывался в его крови, но удерживал равновесие и отходил туда, где камень пола не был испятнан маслянисто-красным. Бой Темных учеников был уже не поединком, но избиением. Наконец Хамеиру вонзить рог в икру противника и сбить его с ног. И прежде, чем Сагот успел увернуться, ловкий забрак оказался сверху, коленом придавив к полу запястье руки, державшей меч, и сомкнув пальцы на горле человека. В тот миг Хамеир был страшен, и встретив прямой взгляд его желтых глаз, в которых горел мрачный огонь преисподней, Сагот ощутил: это взгляд Лорда Ситов. Но Хамеир знал, что задушить Сагота не успеет: Сидиус вот-вот вновь прервет поединок, не желая допускать победы звереныша над человеком. Значит, преимущество должно быть внезапным - таким, чтобы отреагировать не успел не только ученик, но и учитель. Поэтому Хамеир позволил Саготу освободиться, и в следующее мгновение тот подмял его под себя, одновременно занося меч над его головой. Два быстрых точных удара - и Хамеир взмыл под своды зала, туда, где ажурные фермы держали округлый купол крыши. Сагот последовал за ним. И глядя, как Хамеир перепрыгивает с балки на балку, с трудом увертываясь от меча, Дарт Сидиус торжествовал: у безоружного, израненного, изнасилованного забрака не было ни одного шанса выжить. Но вот Хамеир внезапным броском опрокинул Сагота, выбив меч из его рук. Серебристая полоска рукояти, вертясь в воздухе, полетела вниз. Не желая оставаться безоружным, Сагот спрыгнул, увлекая за собой Хамеира, повисшего на искореженном куске металла (одна из ферм висела на единственном тросе - остальные Сагот, промахиваясь, разрубил). Смертельная пляска Темных учеников возобновилась внизу, но длилась недолго. Хамеир вновь сбил Сагота с ног, они сцепились и покатились по полу. Сагот со всей силы бил коленями в раскрывшуюся ложбинку между ягодицами Хамеира, а тот даже не пытался защититься от этих ударов, хотя больно было так, что темнело в глазах. Всю Силу, что была у него, всю ненависть и всю боль сосредоточил Хамеир на тросе, державшем ферму над их головами. И трос порвался. Многотонные стальные соты с угрожающим свистом полетели вниз. А противники продолжали кататься прямо под ними, вдавливая друг друга в пол. Казалось бы, шансов нет ни у одного. Но Хамеир, прикинув размеры несущейся на них махины, откатился туда, где при падении должен был оказаться ее край. И стальная балка, расплющившая человека, забраку лишь раздробила правую ногу. Поединок Темных учеников завершился. Хамеир открыл глаза и увидел прямо перед собой лицо Сагота, искаженное гримасой ужаса. С губ человека текла кровавая пена, и в ярко-алой лужице, собравшейся на полу, мокли его роскошные рыжие косы. Рядом, уже никак не связанная с телом, лежала посинелая отдавленная рука, и сведенные судорогой пальцы сжимали рукоять меча. Превозмогая боль, Хамеир с помощью Силы разогнул мертвые пальцы, и меч послушно скользнул ему в руку. Он освободил раздробленную ногу, немного отдохнул, а затем, заставив руки не дрожать, разрезал ошейник на своем горле, разогнул получившееся полукольцо и отбросил так далеко, как только мог. Этим жестом Хамеир Сарин слагал с себя прежнее имя. И наконец, окинув взглядом то, что осталось от Сагота, он отрубил синий кулак, еще недавно сжимавший меч - тот самый кулак, который побывал в его теле: "Это для моей коллекции". Изукрашенные татуировками черты забрака озарились торжествующей улыбкой. Нет, он не думал о том, что станет Лордом Ситов - он лишь радовался, что остался в живых. Но с трона раздалось повелительное "Встань!". Собрав остаток сил, Темный ученик схватился за искореженные балки и, стиснув зубы, поднялся. Он стоял, держась за них, и по щекам его струились слезы, которых он уже не мог, да и не старался сдерживать. Но пытка еще не окончилась. Сидиус сказал: "Подойди". - Но учитель... - сглотнув, выдавил ученик сквозь стиснутые зубы. Раздробленная нога висела лоскутом, так что не было никакой возможности опереться на нее. - Я сказал, подойди, - повторил Сидиус тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Так же цепляясь за балки, Темный ученик медленно обогнул ферму, прилагая всю свою забракскую волю, чтобы только не потерять сознание от болевого шока и кровопотери. Передохнув немного, он упал и пополз к трону, выбрасывая вперед руки и подтягивая за ними тело. Дарт Сидиус стоял на возвышении и наблюдал, как звереныш извивается на полу, оставляя за собой кровавый след. Темный Владыка старался оставаться хладнокровным, хоть это и давалось ему нелегко. Проклятый звереныш сломал ему все планы! Он убил бы гаденыша теперь же, если бы ему не был так нужен исполнитель для его грязных дел. О, Великая Тьма, ну почему не Сагот?!... Нет, Дарт Сидиус нисколько не жалел погибшего ученика - тот оказался слабым и потерпел бесславное поражение. Темному Владыке было жаль лишь сил, потраченных на обучение Сагота. Ведь теперь придется искать нового ученика. Не посвящать же в Темные Лорды звереныша! Однако, и надежду у него отнимать не следует. Пусть поработает на Сидиуса еще несколько лет - до тех пор, пока не войдет в силу, - а тогда его можно будет убить. Тем временем забрак дополз до трона и, скорчившись у ступеней, ввернул голову, глядя на учителя. Он надеялся, что Сидиус не прикажет ему снова встать. И вздохнул с облегчением, когда тот простер над ним руку и заговорил. - Властью, данной мне Тьмой, перед лицом всех, кто прежде носил Ее имена, нарекаю тебя... Молодой забрак из последних сил держался в сознании, чтобы только не прослушать, как звучит его новое имя. И он услышал его - два слова, два слога, четких, жестких и простых, как вся его жизнь. А тогда Тьма приняла его, на короткое время избавив от боли - он потерял сознание. А потом был ад, растянувшийся, казалось, на целую вечность. И пройдя через этот ад, молодой забрак понял и запомнил только одно: даже победа над Саготом не делает его, звереныша, Лордом. Но он повторял про себя свое новое имя - и оно спасало его рассудок от сумасшествия. Раздавленный болью, он врачевал свою душу этими короткими резкими звуками, прислушиваясь, словно не веря, что это сокровище принадлежит ему. Он вертел на языке два слога - два округлых камешка, как те, из которых в детстве он делал грузила, - и они, как грузила, тянули его на дно, где нет ни памяти, ни боли, и можно забыться и спать в прохладных, ласковых ладонях реки... И когда он снова пришел в себя, здоровый, сильный и спокойный от сознания продолжения собственного бытия, в углу его конуры лежала сложенная стопкой одежда. Простая, прочная и жесткая, как его имя - штаны, кафтан, длинный плащ с капюшоном, широкий пояс и сапоги, все черное. И, одеваясь, он не сдерживал ликующей улыбки. ...Тропические джунгли Маластера угрожающе шевелили желто-красными руками ветвей. Из болот поднимались зловонные испарения. Но сканеры показывали наличие секретной военной базы здесь, в этих клубящихся зарослях. И зоркие глаза забрака различили едва заметный контур входа в стволе одного из огромных дышащих деревьев. Миновав лучевые ловушки - "обычная дешевка, могли бы выставить что-нибудь и посерьезней", - он добрался до объекта и взломал коды доступа. "Твое имя?" - бесстрастно осведомился робот, вмонтированный в дверь. "Дарт Мол", - гордо усмехнулся он, прежде чем вскрыть дверь и расплавить тупоголового дроида своим алым клинком. Как обычно, он выполнял приказ. Но впервые делал это с радостью. Пусть он не Темный Лорд, пусть ему не позволено и помыслить об ученике, но теперь у него есть надежда. Есть имя, которым он по праву может гордиться, ибо это имя Тьмы. Имя Сита. |
June 2002 © Agathe Kree