УЗАМИ ЧЕСТИ
- Что-то случилось, учитель?
- А?.. Нет-нет, Оби-Ван, ничего... - мастер Квай-Гон привычно поцеловал падавана во взъерошенную макушку, - Ничего не случилось. Просто... - как рассказать ему о той судьбе, которую предъявляет Сила? Да и рассказывать ли? - Просто я чувствую, что сегодня... Нить моего пути оборвется...
Оби-Ван вздрогнул, его глаза, по-детски чистые, расширились от испуга.
- Что ты, учитель! Не говори так! - он еще крепче прильнул к Квай-Гону, сжал его руку в своих ладонях. - Я знаю, бой предстоит трудный, но мы обязательно вернемся на Корускант, и обязательно вдвоем, ты и я! - ревнивый Оби-Ван демонстративно не упоминал об Анакине. - А тогда я сам схожу в Храмовую библиотеку и скопирую для тебя те файлы, какие только захочешь. Хоть про Темных Лордов Ситов!
С недавних пор Йода закрыл Квай-Гону доступ в библиотеку Храма, считая бесполезным и, более того, опасным хобби мастера Джинна - изучение подлинных исторических документов. История изобиловала логическими неувязками, и столь пристальный интерес к первоисточникам в глазах старого Магистра выглядел крамольным.
- Или про Хрустального мастера, - не унимался Оби-Ван, желая, во что бы то ни стало, отвлечь учителя от печальных мыслей.
Это была одна из тех исторических загадок, над которыми бился Квай-Гон, повторяя про себя запретное имя, звенящее хрустальными искрами - "Гвэнн Квард". Тысячи лет назад джедай, носивший это имя, был мастером Светлой стороны Силы. Великий маг, способный скручивать пространство, и мудрый Советник, в расцвете своей карьеры он неожиданно поддался Тьме, словно в его душе кто-то щелкнул тумблером переключателя. Он покинул Совет, покинул Корускант, и с тех пор никто ничего не слышал о нем, ни один источник не упоминал о дальнейшей судьбе предателя. Гвэнн Квард словно бы растворился в хрустальном мареве скрученного пространства.
Эта легенда больше других будоражила воображение Квай-Гона. Если бы он был простым историком, то непременно проследил бы путь Хрустального мастера после отречения от Светлой стороны. Но он был рыцарем, мастером-джедаем и выполнял приказы Совета.
"Вот Оби-Ван, - думал он, рассеянно лаская жесткий ежик волос на голове ученика, - он живет каждой минутой, он захвачен всем, что происходит здесь и теперь. Он будет политиком... да, политиком больше, чем рыцарем. А я... Я старый наивный пацифист, я устал от политики и войн, а моя философия - не что иное, как мечты пятилетнего ребенка о том, чтобы все всегда было хорошо, и никто не ссорился. Честное слово, с этой стороны я даже рад, что сегодня все закончится. Вот только Анакин..."
- Нет, Оби-Ван. Если мы все-таки вернемся оба, ты разыщешь для меня информацию о пророчестве.
Оби-Ван недовольно скривился, уже жалея о своем предложении, но согласился. Не желая, чтобы учитель надолго замолкал, предаваясь мыслям о смерти, сейчас он цеплялся за любую тему. Заговорили о возможности появления Ситов и в связи с этим - о темном воине, встреча с которым едва не стоила Квай-Гону жизни.
- Что ты думаешь о нем, учитель?
"Разве так важно, что я на самом деле думаю об этом парне? Я думаю, что ни я, ни ты, мой мальчик, ничего не имеем против него, да и ему вроде бы не за что ненавидеть нас лично. Но - война, и судьба каждого из нас троих - судьба пешки на шахматной доске истории. Значит, как минимум один сегодня умрет. А еще я думаю, что..."
- Он молодой, от силы тридцать, сильный, быстрый... гибкий - такой гибкости я вообще ни у кого никогда не видел... Реакция, скорость, сила удара... - Квай-Гон заново оценивал боевые характеристики своего недавнего противника. Да, пожалуй, в живых сегодня останется темный воин. Правда, у них численный перевес, но Оби-Ван еще ученик, и его навыки владения оружием не идут ни в какое сравнение... Хотя тот, судя по возрасту, тоже еще ученик. Но какая техника!.. Будет жаль, если такой мастер все же погибнет.
Но Оби-Вана преследовали другие мысли.
- Ты говоришь о нем так, будто собираешься с ним спать, а не драться, - с неприкрытой обидой в голосе сказал он. Каким же ревнивым сделался этот мальчик с тех пор, как учитель ответил на его чувства!...
- Я рассматривал только его боевые качества, если ты заметил, - строго сказал Квай-Гон, - А вот ты, похоже, действительно не способен думать ни о чем, кроме постели.
- Нет, - еще больше обиделся Оби-Ван. - Но я не способен думать ни о ком, кроме тебя! А ты...
В последнее время он закатывал такие скандалы регулярно, а с появлением Анакина общение учителя и ученика все больше сводилось к взаимным упрекам и постоянному недовольству друг другом. И только в минуты страсти они ощущали друг друга близкими, как и прежде. Но как недолго это длилось...
Впрочем, в бою учитель и ученик продолжали действовать слаженно. И, отмечая, как они обмениваются короткими взглядами в ходе боя, Дарт Мол завидовал им и ненавидел еще сильнее. С двоими не справиться, это ясно. Надо их разделить. И тогда, может быть, будет шанс... Держись, парень, джедаи слабее, они двигаются, как банты на выпасе, в другое время ты смеялся бы над ними. Держись, с тобой Темная сторона!
Они сошлись в одном из пролетов шахты генератора. И с первых же секунд боя Квай-Гон обнаружил, что переоценил противника. Тот, безусловно, сражался хорошо, очень хорошо, но куда подевались его прежние быстрота и гибкость? Движения скованные, реакция запаздывает - дважды он едва не пропустил опасные удары. Так что, оставшись с противником один на один, Квай-Гон не очень-то беспокоился за свою жизнь. И все же, в груди холодком сквозила тревога. Где-то здесь сегодня Путь его должен оборваться.
Идея, внезапно посетившая мастера Квай-Гона, была безумна по сути своей, но все же... Такого еще никогда не делал ни один джедай, но все же... Все же в душе он был пятилетним ребенком, мечтавшим о мире.
Поэтому когда стена силового поля разделила их, Квай-Гон решил, что момент настал. Опустившись на одно колено, он сосредоточился и мысленно обратился к своему противнику:
- Послушай, кто бы ты ни был, я не желаю тебе зла. Я не хочу умирать, но еще меньше я хочу твоей смерти. Я знаю, что это звучит глупо и не вызывает доверия, но все же... давай прекратим поединок и попробуем просто поговорить.
Вместо ответа в сознание Квай-Гона влился темный кипящий поток ненависти.
- Ты испытываешь это ко мне лично? - удивился он, - За что?... Что я сделал тебе?
Волна обжигающей ярости смела все мысли из его сознания.
"Ты человек. И у тебя есть ученик, - пришел ответ. - По-твоему, это недостаточное основание для ненависти? Хорошо, присовокупим еще вот это". Поток адской боли, смешанной с омерзением и стыдом унижения, обрушился на Квай-Гона, затопляя разум.
- Тебя подвергли пыткам?! - Квай-Гон содрогнулся от своей догадки. - За то, что ты не убил меня на Татуине?! Поверь мне, я не хотел этого!
Следующая мысль мастера Джинна была направленным потоком раскаяния и сострадания.
- Я презираю твою жалость и хочу твоей смерти, - бескомпромиссно и холодно ответил темный воин, и во взгляде его янтарных глаз читалась ненависть и мрачная решимость. Вот только зрачки неестественно расширились, почти заслонив радужку, и руки на длинной рукояти меча едва заметно дрожали от напряжения.
За секунду до отклонения силового поля он нервно облизал губы и активировал свой меч. Поединок продолжался. Сдержав первый натиск, Квай-Гон перешел в наступление, призывая Силу, но не для смерти, а для жизни. Пусть первый диалог не удался, но в окончательный провал своей идеи джедай упрямо не верил.
Одну удачную атаку его противнику все же удалось провести. Заметив струйку крови в ложбинке между носом и губами темного воина, Квай-Гон на секунду потерял бдительность. Вибрирующий луч опалил левое плечо джедая. Квай-Гону удалось удержать меч и отразить следующий удар, который мог бы стать смертельным.
Изредка бросая косые взгляды в ту сторону, где за границей силового поля ждал продолжения боя свежий противник, ученик джедая, Дарт Мол понимал: это конец. Понимал со всей ясностью, какая бывает лишь в последние минуты жизни. От напряжения у него пошла носом кровь, и только благодаря этому - как же унизительно! - ему удалось ранить противника. Отточенными до автоматизма движениями Мол еще отражал и даже наносил удары, а разум его тем временем справлялся с болью. В самом начале боя он неудачно упал на спину, сильно ударившись копчиком, и теперь чувствовал, как липкая кровь течет по ногам под штанами. От кровопотери кружилась голова, к горлу подступала тошнота, а проклятый джедай словно бы издевался над ним, щадя его, не нанося последнего удара и даже не подпуская близко к шахте, что лишало возможности оступиться и полететь вниз. Теперь Дарт Мол звал смерть, мечтая лишь об одном: чтобы скорее закончилась эта пытка, чтобы отпустила боль, которая сжимает его внутренности все сильнее и сильнее.
Но смерть, казалось, не слышала зова. Вместо этого тело Мола сковал внезапный спазм, и он, выгнутый судорогой, упал на спину, не успев выключить меч. Лезвие чиркнуло по его щеке, срезав один из боковых рожек, и погасло. Дальше все было, как в тумане, и было так, как просто не могло быть. Его противник выключил меч и кинулся к нему; рука джедая скользнула ему под голову, приподнимая ее.
- Не ранен? - быстро спросил джедай, и в голосе его слышались тревога и забота.
- Убей меня! - зарычал Мол, корчась от боли, - Чего ты ждешь, ну?! Убей!
И тут он с ужасом понял, что беспомощен перед джедаем, и тот не убьет его - нет, разве сам он упустил бы такую возможность? Случилось самое страшное - то, о чем не мог и помыслить Дарт Мол, привычный уже, казалось бы, ко всему. Он - пленник светлого джедая. Это значит, джедай привезет его на Корускант и отдаст своему Совету. Что его ждет потом, нет ни малейших сомнений - допросы и пытки. Этого нельзя допустить. Умереть нужно немедленно. Как? Он не может призвать Силу, не может дотянуться до меча (джедай предусмотрительно отпихнул его ногой), не может даже вырваться из рук джедая. Проклятье, как же?! Сознание мутилось от боли, мысли словно продирались сквозь толщу воды. Выхода не было...
Забыв о собственной ране, Квай-Гон склонился над темным воином. Он уже понял и ощутил, что Путь его Силы не оборвется, но с этого момента изогнется так причудливо и странно, что раньше он, конечно, не мог ощутить это иначе.
Квай-Гон настроил свои чувства на темного воина. Страх. Отчаяние. Ненависть. Боль. Так это и есть Темная сторона? Совершенно непонятно, как живое существо может идти на такое добровольно. И совершенно ясно, что темному воину срочно нужна медицинская помощь. Чего он так боится? Квай-Гон поймал путаные обрывки его мыслей. "Какой же я дурак! Конечно, он полагает себя пленником!"
И тут Квай-Гон к ужасу своему осознал, что не знает, как теперь поступить с темным воином, беспомощно лежащим у него на руках. Он ничего не продумывал заранее. Если сейчас просто спасти темному жизнь и увезти с собой на Корускант, то там он и будет пленником, а методы ведения допроса одинаковы на любой стороне, что бы там ни проповедовал Йода. И темный воин, разумеется, тоже понимает, что его ждет. А значит, он попытается, во что бы то ни стало, покончить с собой. "Ну? Этого ты хотел, старый дурак? - мысленно обругал себя Квай-Гон. - И что ты будешь делать теперь?"
"Я должен дать ему какие-то гарантии, - решил он, - Как-то защитить его перед Советом. Но если он действительно Сит, то - как?"
Он знал, как. Это было безумие, граничащее с самоубийством, в особенности теперь, когда он взял на себя ответственность за судьбу маленького Анакина. Он и так был на плохом счету в Храме, а после того, что он сделает теперь (а не сделать этого он не может)...
Оби-Ван подоспел как раз вовремя, чтобы стать свидетелем обряда. Квай-Гон отер пальцами кровь с лица темного воина и, морщась от боли, приложил пальцы к собственной ране. "Здесь и теперь я, Квай-Гон Джинн, разделяю с тобой Силу и называю тебя своим братом отныне и навеки". А потом он поднял темного воина на руки ("Какой легкий!...") и вынес из генераторной, прикидывая, где может находиться госпиталь или хоть какое-то медицинское оборудование.
Битва за Набу вскоре завершилась победой Светлых сил.
***
От разговора с Оби-Ваном Квай-Гон уклонился, сказав, что слаб после ранения и нуждается в отдыхе. В ближайшее время он не собирался покидать госпиталь, желая все время находиться подле своего новоявленного брата, чтобы тот не улучил момент и не покончил с собой. Он по-прежнему ничего не знал о темном воине, кроме того, что показывали медицинские аппараты. Их показания для Квай-Гона расшифровывал врач, молодой разговорчивый парень по имени Шадден Лиг.
- Ну, как он? - с тревогой спрашивал джедай, вглядываясь в дисплей энцефалографа.
- Состояние средней тяжести, - отвечал Лиг, перечисляя все обнаруженные у темного травмы, - Я бы не взялся предполагать, какого рода пыткам его подвергли. Не волнуйтесь, жить он будет, в этом нет никаких сомнений. Но поработать над ним придется.
Квай-Гон рассеянно принял благодарность королевы Амидалы, не оценив того, что она явилась проведать его лично, в сопровождении всей свиты, и так же безучастно выслушал восторги Анакина по поводу сбитой станции. Оби-Ван попытался устроить учителю скандал, приревновав к темному воину, но Квай-Гон довольно резко осадил падавана, и тот ушел, обиженный.
Весть о том, что на праздник победы и мира летит Йода, Квай-Гон принял с внутренним содроганием. Хорошо бы заручиться чьей-то поддержкой в Совете, но в сложившейся ситуации его, пожалуй, не поддержит никто. Не находя себе места от волнения, Квай-Гон вышагивал перед бакта-камерой, где находился его брат. Он не мог удержаться от желания рассмотреть его: черно-красные узоры притягивали взгляд.
Татуировками было покрыто все тело темного воина, даже мужские органы. И если на лице линии были грубыми и резкими, что придавало устрашающий вид, то ниже, начиная с того места, где шея соединяется с плечами, причудливые узоры были выполнены с филигранной точностью. И вид они создавали вовсе не воинственный... Струящиеся линии, завитые на кончиках, подчеркивали прелесть изгибов сильной и стройной фигуры - фигуры распутника, а не воина. Они призваны были возбуждать желание - развратное желание прикоснуться, провести пальцами, языком... Узоры на животе, бедрах и ягодицах приглашали к соитию так явно и бесстыдно... Картину довершали серебряные колечки в каждом из шести сосков и голубоватые капельки стигиума в пупке, головке члена и мошонке.
Если бы не это неприкрытое распутство, сквозящее в каждой линии, в каждом узоре, парня можно было бы назвать красивым. Но столь явное, яркое и грубое подчеркивание назначения этого великолепного тела вызывало у Квай-Гона невольное отвращение.
Джедай одернул себя, напомнив себе, что темный воин теперь его брат, о котором нужно бескорыстно заботиться, беречь и защищать. Тем более после того, что он перенес (в отличие от молодого врача, мастер-джедай не строил иллюзий насчет того, каким именно пыткам подвергся этот парень). "С такими ранами я не смог бы подняться на ноги, а ты вышел против двоих и сражался, не уступая в силе... - с уважением думал Квай-Гон, - Накормить бы тебя чем-нибудь полезным и вкусным, когда придешь в себя".
От этой мысли Квай-Гону стало как-то легко на душе - возможно, потому, что он, наконец, нашел себе занятие. Он попросил связать его с Корускантом и набрал личный номер мастера Иита Кота, который, как и темный воин, был забраком по происхождению.
- Здравствуйте, мастер Джинн, - приветливо поздоровался Иит Кот, - Чем могу быть полезен?
- У меня к вам не совсем обычный вопрос. Мастер Кот... мне надо... словом... чем можно угостить забрака?
- В каком смысле? - нахмурился Иит Кот. - Забраки едят то же, что и люди.
- Да нет, я... я имел в виду... что-нибудь, что могло бы особенно понравиться, - смутился Квай-Гон.
- Это зависит от предпочтений вашего друга. Я не могу знать, что придется ему по вкусу, а что нет... Вы чем-то сильно обеспокоены, мастер Джинн. Я чувствую, вы тревожитесь и сомневаетесь, - Иит Кот склонил голову, прислушиваясь к голосу Силы. - Ваше волнение сродни терзаниям влюбленного, - наконец определил он и лукаво улыбнулся, - Уж не собираетесь ли вы назначить свидание?
- Нет, - твердо ответил Квай-Гон, скрыв возмущение. - Я хочу всего лишь угостить брата Силы.
- Не знал, что у вас есть брат Силы, - сказал Иит Кот с уважением. - В наши дни это такая редкость. Простите мне мою нескромность, но среди знакомых мне джедаев нет забраков, и мне хотелось бы знать, как имя вашего брата.
- По правде говоря, я и сам еще не знаю, - признался Квай-Гон, бросив косой взгляд на бакта-камеру. Иит Кот удивленно приподнял бровь.
- Вы полны неожиданностей, друг мой. Ваше поведение кажется мне излишне легкомысленным. Я советовал бы вам быть осмотрительнее.
- Я знаю, что Совет недоволен моим поведением, - раздраженно ответил Квай-Гон. - Но в данном случае я лишь выполнял долг чести.
Не желая слушать проповеди в духе Йоды, он спешно распрощался с мастером Котом и снова занял свой пост у бакта-камеры. На праздник мира Квай-Гон не пошел, отговорившись плохим самочувствием, и Шадден Лиг, покорный внушению джедая, подтвердил, что не может отпустить пациента.
Наконец темный воин был извлечен из бакты, одет в холщовую сорочку и оставлен на больничной койке под присмотром Квай-Гона и робота-врача ТБ-1. Квай-Гон тщательно изучил обстановку и убрал из пределов видимости все предметы, которые так или иначе годились для быстрого самоубийства.
И вот долгожданный момент настал: темный воин пришел в себя. С замиранием сердца Квай-Гон заметил, как дрогнули его ресницы и медленно открылись янтарные глаза.
- Привет, - сказал он, привлекая к себе внимание, - Ну, как ты?
Темный воин вскинулся и оскалил зубы, которые теперь были белоснежными.
- Успокойся, - примирительно сказал Квай-Гон, - Ты еще слаб, тебе нельзя волноваться.
Темный оценил обстановку и замер, настороженно глядя на джедая.
- Я Квай-Гон Джинн, - представился тот, - Как мне называть тебя?
- Мол, - откликнулся темный воин после непродолжительной паузы. Голос у него был еще хриплый после ожогов.
- Ты Сит? - осторожно спросил Квай-Гон, стараясь придать своему голосу максимальную мягкость.
- Возможно, - прозвучал надменный ответ, - Для тебя было бы великой честью пленить Сита...
- Так ты ничего не помнишь? - сказал Квай-Гон, восхищаясь выдержкой Мола. - Ты не пленник, не бойся. Я разделил с тобой Силу и принес клятву чести, назвав тебя братом.
- Чести?... - Мол криво усмехнулся, - Что ж, посмотрим, какова у джедаев честь... Надеюсь, ты помнишь: я не давал тебе никаких клятв.
- Я их не ждал и не жду, - спокойно ответил Квай-Гон. Он поднялся и отошел к окну, за которым шумел праздник. Высмотрел в толпе Йоду и невольно вспомнил о разговоре с Иитом Котом.
- Значит, моего брата зовут Мол, - задумчиво сказал он, не поворачиваясь.
- Дарт Мол, - мрачно уточнил тот.
- Ну, вот и выяснили, - вздохнул Квай-Гон, понимая, что подтвердились его худшие опасения, и заставляя себя отложить размышления на тему "как представить Сита Совету". И, дабы разрядить обстановку, - Что ты думаешь насчет приема пищи, Дарт Мол?
Квай-Гон принес лепешки и печеную рыбу (все это Джа Джа Бинкс "позаимствовал" для него с праздничного стола), а также сосуд с прохладной чистой водой.
- Надеюсь, ты не откажешься преломить со мной хлеб.
- Когда я голоден, мне все равно, кто меня накормит, - высокомерно ответил Дарт Мол. - Лишь бы пища не была отравлена.
Разумеется, он не собирался распространяться о том, что в жизни не ел ничего вкуснее. Поразмыслив, Дарт Мол решил вести себя так, словно он имеет полное право называться Темным Лордом. "Да какой из тебя Лорд? - с неизменным сарказмом откликнулся внутренний голос, - Ну посмотри на себя, ты же выглядишь, как мальчик по вызову! Каковым, в сущности, и являешься... Думаешь, этот джедай - полный идиот? Да он все понял, как только тебя тут раздели! А потом ты висел голышом в этой пробирке, как какой-нибудь экспонат из твоей коллекции хуёв, - Мол непроизвольно покосился на опустевшую бакта-камеру, - Джедай наверняка успел тебя рассмотреть как следует и подрочить пару раз, мечтая о том моменте, когда тебя оттуда вытащат, и можно будет употреблять тебя по назначению".
При этой мысли он поперхнулся. Джедай несильно ударил его по спине и подал стакан воды. Мол заставил себя принять заботу как должное и воздержался от благодарности. А когда джедай принес приготовленную для него одежду, Мол повелительным тоном потребовал выйти, пока он будет одеваться. Тот согласился лишь отвернуться, но для Мола и это было верхом деликатности.
Удержавшись от восторгов по поводу нижнего белья, которое так мягко облегало тело, Мол оделся и окликнул джедая: "Можешь повернуться".
- Благодарю за соизволение, милостивый Лорд, - спокойно, без издевки усмехнулся Квай-Гон. - Между прочим, ты неплохо смотришься в одежде джедаев.
"Еще бы! В ней так чертовски удобно!" - подумал Мол. Но вслух провокационно заметил:
- Ну да, конечно. Готов спорить, без одежды я нравился тебе куда больше.
Квай-Гон не возмутился и не стушевался. Провокация Мола не удалась.
Он отлучился лишь на минуту, но Сила вовремя подсказала ему вернуться. Потому что он застал Мола над распростертым на полу Шадденом Лигом, которого Сит пытался задушить. При виде Квай-Гона он, однако, оставил свою жертву и приготовился отразить нападение джедая. Но тот лишь покачал головой и помог растерянному врачу подняться.
- Зачем ты хотел его убить? - спросил Мола укоризненно, словно нашкодившего ребенка.
- Потому что он видел меня, когда... - огонек злобы в глазах Мола сверкнул и погас.
- Когда ты был... ранен? - уточнил Квай-Гон, подобрав слово, которое не должно было обидеть. - И ты боишься, что он расскажет об этом, так?
Шадден Лиг переводил испуганный взгляд то на джедая, то на Сита, и не мог взять в толк, что происходит.
- Это можно сделать проще и гуманнее, - наставительно сказал Квай-Гон и, повернувшись к Лигу, внушил ему: "Этот человек не был здесь раньше, ты никогда его не видел. Это мой друг, джедай, он пришел сюда за мной. Я только что вас представил, его зовут Мол".
- Очень приятно, рыцарь Мол, - как ни в чем не бывало, затрещал Лиг, - Джедаи бывают здесь нечасто, по правде говоря, я никогда еще не видел двух одновременно, и это такая честь для меня...
"МОЛЧИ!" - рявкнул Квай-Гон в сознании Мола, замечая, как тот звереет от болтовни молодого врача. Он поспешил сердечно проститься с Лигом и покинуть госпиталь, пока Мол не натворил еще чего-нибудь. Но тот вышел первым и уже успел толкнуть маячившего в дверях Джа Джа Бинкса...
- Как грубо! - вскричал простодушный гунган. Дарт Мол презрительно посмотрел на него из-под капюшона.
- Да что ты можешь знать о грубости, ты, жаба?
- Ну вот опять... - вздохнул Квай-Гон, - За что ты обидел Джа Джа?
- Подумаешь, недотрога! - фыркнул Мол, - А ты, я смотрю, решил взяться за мое воспитание? Обучить меня хорошим манерам, а? Имей в виду, джедай: я дрессировке не поддаюсь.
Мол сам удивлялся собственному поведению - и когда он успел настолько обнаглеть? "Посмей я ответить учителю в таком тоне или хотя бы подумать что-нибудь подобное, он бы мне быстро обеспечил пару деньков "постельного режима" с какими-нибудь тварями...". Память живо нарисовала Молу неймодиан, а Сила подсказала, что учитель совсем близко, здесь, на планете, в пределах дворца, и если подумать о нем - даже не позвать, а просто подумать чуть более определенно... Мол с трудом остановил мысли - у него довольно ощутимо кружилась голова. А вот это даже хорошо. Если усилить это ощущение, то можно потерять сознание, и Сидиус не услышит его, и тогда...
- Мне показалось, - начал Квай-Гон, - или ты задался целью привлечь к себе всеобщее внима...
Он успел подхватить оседающего Мола и даже заслонить его от неуклюжего Джа Джа, который споткнулся и едва не сверзился следом. Поразмыслив над ситуацией, Квай-Гон решил, что внезапный обморок Мола ему даже на руку: пока Сит не очнулся, можно отнести его на корабль и вылететь на Корускант. Анакин, конечно, расстроится, но поймет. А вот Оби-Ван... Оби-Ван будет в бешенстве...
В Тиде еще продолжался праздник, когда в безоблачное набуанское небо взмыл одинокий челнок королевской охраны.
В иллюминаторе ярко сияли резкие росчерки звездного света, словно кто-то нанес причудливую татуировку на черное тело космоса. Освещенное звездным светом, лицо молодого забрака казалось гордым и прекрасным. И только когда высокая скорость вжала пассажиров в кресла, его лоб перечеркнула горькая складочка, а с дрогнувших губ едва слышно слетело испуганное: "Учитель... пожалуйста... не надо..." Квай-Гон смотрел на бесчувственного Мола с затаенной нежностью: в его облике так трогательно сочетались угроза и беззащитность!... Да, Оби-Ван будет в бешенстве, и в бешенстве будет Йода, и в недоумении - Совет, но теперь это совершенно не важно. Потому что никогда в жизни мастер Квай-Гон не пожалеет о том, что связал себя с этим упрямым парнем узами чести.