Darth Valerie, http://starwars.narod.ru

Опубликовано на сайте http://fanfiction.boom.ru

***

От судьбы не уйдешь

В Большом зале дворца Императора Муад'диба шел прием в честь его матери Джессики, раз в год прилетающей с Келадана навестить сына. Зал был огромен: в нем могла бы поместиться целая крепость какого-нибудь правителя древности. За пределами Арракиса бушевал джихад, именем Императора-Мессии кровь обагряла крисножи федайкинов. Здесь же, под грандиозными сводами, пестрая толпа высокопоставленных чиновников, младших и побочных отпрысков Великих Домов, разодетых в дорогие шелка и драгоценности дам изощрялась в светской болтовне, полной таинственных полунамеков и никому не понятных шуток. Раз в год Пол Муад'диб приглашал весь этот сброд во дворец, чтобы напомнить о величии императорского дома.

Темирэ рассеянно скользила глазами по залу. Ее узнавали и приветствовали кто кивком, кто сладкой улыбкой, старательно пряча завистливые взгляды. Кое-кто из присутствующих, наверное, отдал бы весь свой годовой доход за право стоять там, где она - рядом с троном, за первой линией телохранителей Императора. Ее же это почетное место совсем не радовало, она бы с большим удовольствием смешалась с толпой приглашенных, однако нельзя - ученице леди Джессики такое не пристало. Забавно, что молва навесила на нее ярлык ученицы и воспитанницы гораздо раньше, чем это действительно произошло. Джессика... Темирэ повернулась к трону и с нежностью взглянула на свою леди, которую почитала как мать. Уже немолода, но по-прежнему красива, с царственной осанкой, изящными, точными движениями. Полный контроль по методу Бене Джессерит. Темирэ начала учиться под руководством Джессики всего год назад, поражая ее своими успехами. Она чувствовала, как мир раскрывается перед ней новыми гранями, которых она не замечала прежде... Лишь одно ей пока не давалось - самоконтроль. Зачем подавлять свои эмоции, если можно черпать в них силу и энергию?

Джессика стояла по правую руку от Муад'диба и что-то говорила ему, почти не шевеля губами. Темирэ перевела взгляд на лицо Императора - Пола Атридеса, с любопытством прислушиваясь к себе, не пробудятся ли прежние чувства. Когда-то она была в него влюблена - давно, и даже до того, как его увидела три года назад. Потом уже было поздно, ее мысли были заняты совсем другим. Она попала на Арракис, убегая от прежней жизни, и только жажда знаний помогла заполнить пустоту в ее душе. Джессика - вот кто стал ее якорем. Пальцы Темирэ сложились в древнем жесте благословения Свободных. Да живет она долго, чтобы недостойная ученица могла испить хотя бы глоток из чаши ее мудрости.

- Вы не слушаете? - голос собеседника прервал ее мысли. Темирэ смутилась, заметив, что отвлеклась от разговора. А ведь только Харлан спасал ее от скуки на этих приемах - Харлан, один из личных врачей Императора (должность эта на самом деле вовсе не означала, что он действительно допущен, так сказать, к телу Муад'диба...), ее друг, неудачливый поклонник и единственный, кто мог развеять скуку, охватывающую Темирэ при дворе.

- Извините, - сказала она, поворачиваясь к Харлану. - Я задумалась.

- Ваши мысли, наверное, так же прекрасны, как вы сами. Хотел бы я разделить их с вами...

Краем глаза Темирэ заметила движение, и офицер в черном развевающемся плаще стремительно прошагал к трону. Должно быть, обычное донесение, но гости сочтут, что произошло нечто важное, раз Муад'диба осмелились побеспокоить прямо на приеме. Офицер преклонил колено у подножия трона, за третьей линией телохранителей. Темирэ отвернулась, маскируя свой интерес. С ее места ей должно быть слышно все, что он скажет.

Он заговорил, и Темирэ вздрогнула - настолько ее поразил его голос. И раньше бывало, что какая-то деталь, мелочь пробуждала воспоминания о прошлом (например, она долго не могла видеть черные плащи Свободных, без того, чтобы не учащалось сердцебиение). Иногда черты людей или места казались ей знакомыми... но первый раз иллюзия была столь полной. Этот голос! Он разом задел все чувствительные струнки в ее душе. Мысли ее смешались, и она даже не слышала слов.

Она взглянула в ту сторону. Офицер откинул капюшон плаща, открывая вьющиеся светлые волосы до плеч. Повинуясь жесту Императора, он встал, поклонился и, круто развернувшись, вышел. Проходя мимо Темирэ, он чуть задержал шаг и бросил на нее дерзкий, откровенный взгляд. Она вспыхнула и отвела глаза.

- Харлан, кто это? Раньше я не видела его при дворе.

- Это Надир, новый начальник службы безопасности. Его назначили полгода назад.

- Он не похож на Свободного, - сказала Темирэ задумчиво.

- Свободные считают его своим. Но с ним связано много тайн, - Харлан загадочно улыбнулся.

- Какую замечательную сплетню вы расскажете на этот раз, Харлан? Только не говорите, что ничего о нем не знаете - вы меня разочаруете.

- О, даже мне мало что известно о Надире. Он пришел к Свободным из Великой пустыни, и те его приняли, вместо того чтобы взять его воду, как велит закон. Он появился ниоткуда, и самые суеверные из Свободных говорят, что это дух Шай-Хулуда, воплотившийся в человеке. Во время войны он совершил много подвигов. Если все, что ему приписывает молва, правда... Рассказывают, например, что он как-то провел две недели в пустыне без стилсьюта, без еды и воды, и когда его нашли, он еще мог держаться на ногах. Говорят также, что он непревзойденный фехтовальщик, что он убил своими руками тысячу сардукаров, и даже среди федайкинов ходят слухи о его сверхъестественной жестокости...

Интересно, подумала Темирэ. Пришел из пустыни, совсем как она. И так же, как она, может обходиться без стилсьюта. Может быть, он тоже... Странник? "Глупости", - одернула она себя. Уже столько раз в стольких мирах она принимала за Странников тех, кто напускал на себя загадочность и таинственность. И что же? Их или убивали, или они старели так, как положено человеку, или тайнам их находилось логичное объяснение. Кем бы ни был Надир, его странности не выходят за рамки возможного в этом мире.

- Харлан, у него нет глаз ибада. Как он мог жить среди Свободных и не принимать спайс?

Врач посмотрел на нее странным взглядом.

- Возможно, меланж не действует на него... так же, как и на вас, леди.

Обученная началам школы Бене Джессерит, она легко прочла истинный смысл его слов. Харлан, сам того не осознавая, дал ей понять: "Вы похожи!" Знает ли он то, что не знает она? Хочет ли он сказать, что ее с Надиром дороги обязательно пересекутся?

Она вспомнила его взгляд. Наглый красивый самец. Как он посмел так смотреть на наперсницу самой леди Джессики! Наверное, привык к женскому вниманию. Жены чиновников млеют от таких глубоких синих глаз на загорелом, гладко выбритом молодом лице, чувственных губ, четко очерченного профиля с хищно изогнутыми крыльями носа...

- Должно быть, он пользуется успехом у женщин, - сказала она вслух.

Харлан ответил лукавой улыбкой.

- Он не интересуется женщинами.

- Тогда, может быть, мужчинами?

- До этого он не интересовался никем, леди. Отказывался от любых связей, кроме дружеских. Говорят, когда он жил в съетче, его едва не убили за то, что он пренебрегал предложенной ему женщиной. Свободные обвинили его в том, что он не мужчина, а к таким закон суров. Тогда он сказал: врагам я уже доказал, что я мужчина, своим клинком, а друзьям я не собираюсь ничего доказывать. Его оставили в покое, решив, что он дал обет воздержания.

- В высшей степени интригующе, - сказала Темирэ. - Почему вы сказали "до этого"?

- Потому что кое-кем со вчерашнего дня он интересуется.

- И кем же?

- Вами, леди, - с легким поклоном ответил Харлан.

- Вот как?

- Он видел вас в кортеже леди Джессики и спрашивал о вас - меня и еще одного человека из свиты леди.

- И что же вы ему сказали?

- То, что всегда говорю - что вы известны своей строгостью в отношении мужчин.

Темирэ улыбнулась.

- Это правильно, доктор, мне вовсе не хочется обороняться от всех, кто вообразил себя неотразимым сердцеедом.

***

Переодеваясь к ужину, Темирэ выбрала длинное платье с широкими двойными рукавами, из зеленого шелка, так шедшего к ее огненным волосам. Платье закрывало ее от шеи до запястий и щиколоток, однако не лишало ее сексуальной привлекательности, весьма откровенно облегая грудь, талию и бедра. Темирэ придирчиво осмотрела себя в зеркале. Стройная, миниатюрная, с узкими плечами и осиной талией. Пожалуй, красивая. Кудри у нее теперь были огненно-рыжие, цвета пламени, короткие - до плеч. С легкой грустью она вспомнила свои роскошные косы. И глаза - не синие, как когда-то, а зеленые, под золотыми ресницами. Изменился разрез глаз, стал более восточным, миндалевидным. Но, в общем, все изменения этим и исчерпывались. Она отрепетировала гордую посадку головы, надменный взгляд, которым можно осадить наглеца. "Женщины несли свои тела, как ножи..." - вспомнилась ей строчка.

Будет ли за столом Надир? Она удивилась, почему ей в голову пришла эта мысль. Неужели из-за того, что он спрашивал о ней? Она почувствовала волнение, как будто на этом традиционном ужине для лиц, особо приближенных к Императору, должно было что-то решиться.

***

"Он определенно не похож на аскета, каким представил его Харлан", - подумала она, снова ловя пристальный взгляд Надира с другого конца стола. Этот человек, якобы не интересующийся женщинами, весь вечер буквально пожирал ее глазами! Ситуация становилась просто неприличной. Когда ужин кончился, Темирэ решила дать ему возможность объясниться. Надеясь, что Надир заметит ее маневр, она выскользнула из зала и стала ждать его в уединенной застекленной галерее, откуда открывался вид на город.

- Красивая женщина не должна оставаться одна, - раздался над ее ухом мужской голос. Создатель, как он мог так тихо подкрасться?! Ну конечно, это был Надир, кто же еще. - Вы позволите составить вам компанию?

Она не ответила, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Когда он заговорил, она на минуту представила...

- Я напугал вас? - спросил он, видя ее замешательство.

- Нет, но ваш голос... он напоминает мне о другом человеке, который был мне когда-то... близок.

- Я бы хотел, чтобы мой голос напоминал вам только обо мне, - произнес Надир, и она прочла в его глазах: я тоже хотел бы быть вам близким.

Его взгляд смущал ее. Смешно. Она не подозревала, что еще может смущаться в присутствии мужчины. Чем Надир отличается от любого другого? Своей загадочностью, которая, возможно, основана всего лишь на суеверности Свободных? Тем, что смеет так откровенно смотреть на даму из свиты Джессики? Да полно, не он первый, не он последний.

- Вы скучаете? Я мог бы развлечь вас, - продолжал он. Восхитительное самомнение. И как, интересно?

- Судя по тому, как вы на меня смотрите, вы сейчас настроены только на один вид развлечений! - колко сказала она. Сыграем в открытую!

Он не стал ни возмущаться, ни отрицать - только улыбнулся и поклонился:

- Я ваш верный слуга, леди Темирэ, и готов выполнить любое ваше желание.

- Даже если мои желания противоречат вашим?

- А разве они противоречат? - он слегка приподнял брови.

Неслыханная наглость, довольно странная в офицере Императорского дома. Однако она не чувствовала себя оскорбленной. Игра ее развлекала. Кажется, он абсолютно уверен, что она закончит вечер в его постели, и даже не предпринимает ничего, чтобы ее соблазнить. Забавно, но похоже, что часть его уверенности начала передаваться и ей. Наказать или поощрить его за самоуверенность?

- Что вы можете знать о моих желаниях!

- Я читаю в ваших глазах, леди. Вы одиноки и жаждете внимания, но в то же время боитесь его. Вы бежите от своих чувств, вместо того чтобы отдаться им, - говоря это, Надир положил свою ладонь на ее руку, которой она опиралась о парапет.

Она вспыхнула и попыталась освободиться, в то время как он, сжав пальцы, начал тихонько подтаскивать ее к себе.

- Вы можете оттолкнуть меня из ложной гордости, но не пожалеете ли об этом?

Обхватив Темирэ рукой за талию, он прижал ее к своей мускулистой груди. Ах, как хорошо сложен, отметила какая-то часть ее сознания. Ее начало охватывать возбуждение. Собственно, почему бы и нет?.. Однако она сделала последнюю попытку:

- Мне говорили, что вы дали обет воздержания. Я не хотела бы стать причиной...

- Вы - единственная причина, по которой я могу его нарушить, - прошептал Надир и наклонился к ней.

Их губы соприкоснулись. Поцелуй его от нежного перешел к страстному, он властно раскрыл ее губы своими и требовательно вторгся своим языком в ее рот. Она хотела отвернуться, оттолкнуть его, но вдруг обнаружила, что прижимается к нему еще сильнее, чем прежде, и отвечает на его поцелуй. Кажется, он был прав насчет желаний. Собственное тело ее предает.

Он оторвался от нее и перевел дух, а потом молча взял за руку и повлек за собой. И она подчинилась. Как восхитительно было в кои-то веки передать инициативу мужчине!

Надир привел ее в свою комнату и запер дверь. Когда он снова повернулся к ней, она поразилась произошедшей с ним перемене - словно спала маска, и вместо галантного кавалера она увидела перед собой хищника, двигающегося с кошачьей грацией и молниеносной быстротой. Глаза его загорелись каким-то сумасшедшим огнем, губы раздвинулись, обнажая зубы. На какой-то момент ей показалось, что он сейчас кинется на нее и растерзает. Надир шагнул к ней, она инстинктивно попятилась, он протянул руки... Одним движением он разорвал на ней платье до пояса, обнажая грудь, схватил ее кристалл на цепочке и сдернул его с ее шеи с торжествующим криком:

- Так это ты! Это действительно ты!

Оцепенев от неожиданности, она не успела отреагировать. Он швырнул ее на кровать и навалился сверху, как безумный покрывая поцелуями ее лицо и грудь, заглушая ртом ее протестующие крики и бессвязно бормоча:

- Ты думала, что можешь сбежать от меня? От меня? Я же говорил, что не дам тебе уйти...

Она опомнилась, только когда он принялся сдирать с нее платье - буквально сдирать, превращая в лохмотья то немногое, что от него осталось. Темирэ закричала возмущенно, безуспешно пытаясь вырваться из крепких рук Надира:

- Ну и странная у вас манера ухаживать! А ну прекратите, пока я не позвала охрану!

- Прекратить? - с искренним удивлением воскликнул он. - Я три года воздерживался от женщин, я поклялся, что не прикоснусь ни к одной, пока не найду тебя... И когда я тебя нашел, ты просишь прекратить?

Сумасшедший. Создатель, во что она влипла? Здесь что, такая мода - брать женщин силой, как рабынь? Ну, грубость в определенных пределах ее возбуждала... Но если он ее не просто изнасилует, а еще и придушит? Эта мысль ее окончательно отрезвила. Темирэ въехала Надиру коленом в живот (хотела в пах, но промахнулась) и яростно забилась в его руках. Мало того, что безумен, да еще силен, как черт... Ей бы только немного свободного места, и она его по полу размажет!

- Ты не узнаешь меня, Идари? - спросил он. На галактическом стандарте.

Теперь и я схожу с ума, отрешенно подумала она. Его голос, язык, имя из прошлой жизни... Мышцы ее, напрягшиеся для удара, разом расслабились, и ее охватила слабость. Темирэ закрыла глаза. Уже и сознание ей изменяет. Черт с ним, с Надиром, пусть делает, что хочет. Ей вдруг стало все равно...

- Идари! - позвал он ее и встряхнул за плечи. - Приди в себя! Посмотри на меня! Неужели ты меня не узнаешь? Я изменился, но ты должна меня узнать!

Теперь, когда она его не видела, иллюзия была столь полной, словно само ее прошлое ожило и заговорило.

- Откуда ты можешь знать это имя? - прошептала она. - Кто ты?

- Я последовал за тобой, когда ты включила свои врата, или как ты там их называешь. Я просто прыгнул туда, в это голубое сияние... и потом искал тебя на Арракисе три года. Откуда мне было знать, что ты улетела на Келадан!

- Ты - не он... Ты не можешь быть им... - пробормотала она, все так же не решаясь открыть глаза и не слушая, что он говорит.

Как дьявольски похож голос! Он упрямо накладывался не на это загорелое лицо, а на другое - черно-красную тигриную маску с желтыми глазами. Но тот остался далеко позади... в предыдущем мире... в прежней жизни...

- Идари! Если ты можешь путешествовать по мирам, то и я могу! - он уже почти кричал. - Ведь ты тоже изменилась, пусть не так сильно, как я, однако я тебя узнал сразу же, как только увидел. Идари, я Хамейр Сарин, Дарт Мол, ТВОЙ УЧЕНИК!

Она решилась встретить лицом к лицу свое безумие и взглянула в его гневные синие глаза. Она, конечно, может признать, что он похож на Мола - сложением, ростом, чертами лица... Цвет глаз и кожи действительно мог измениться при переходе... Но это не значит, что она может поверить.

- Это невозможно, - сказала она твердо.

- Ты сама говорила: только ограниченный ум не может поверить в невероятное!

Он спрыгнул с кровати, пошарил на полках и извлек длинный металлический предмет. Она непонимающе наблюдала за его действиями, пока он не нажал кнопку, и из обоих концов рукоятки вырвались два гудящих красных луча. Темирэ, сидя на кровати, ошеломленно смотрела на него. Лайтсабер. Двусторонний лайтсабер Мола. Недостающее звено. Последнее доказательство.

- ЭТО, по-твоему, иллюзия? - спросил он и, не дождавшись ее ответа, выключил лайтсабер и зашвырнул его в угол. Лицо его было искажено бешенством.

Он сбросил одежду, обнаженный подошел к Темирэ, опрокинул ее навзничь и прижал к кровати своим телом. Она не сопротивлялась.

- Раз уж я не могу убить ни тебя, ни себя... Остается только тебя изнасиловать! - глаза его зажглись дьявольским огнем.

И тогда Темирэ-Идари принялась смеяться, и сквозь смех она едва смогла выговорить:

- Вот теперь я тебя узнаю!

Она прижалась губами к его губам, целуя его со всей страстью, на которую была способна, и ярость его перешла в пылкое желание. И они предались любви, что стало их любимым совместным занятием отныне и еще на полсотни лет, проведенных в мире Дюны. Да простят мне читатели столь вольное обращение, но я не знаю, что с ними случилось дальше. И какая, в сущности, разница?