ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!

Глава 1

Было уже поздно. Давно стемнело, свечи во дворце - и те уже погасили, потому что все нормальные эльфы сейчас видели десятый сон. Двое, соответственно, ненормальных, сидели в пустой кухне и поспешно ужинали. Точнее, ужинал один, второй просто отрешенно ковырялся в тарелке.

- Ээй! Солныш, ты пытаешься есть суп вилкой.

Лас вздрогнул и поднял глаза на улыбающегося Лина, потом опустил их на вилку, которую действительно зажал в руке вместо ложки, невнятно пробормотал что-то похожее на ругательство и со вздохом отложил неподходящий столовый прибор в сторону.

Лин накрыл его руку своей.

- Что с тобой, любовь моя? У тебя усталый и расстроенный вид, аппетита никакого... Что-то стряслось?

Принц снова вздохнул и покосился на злополучную вилку. Отнекиваться бесполезно, Лин не хуже его самого знает, что Лас не спутал бы ее с ложкой в нормальном состоянии.

- Ты еще не забыл, как с неделю назад к нам приезжали эльфы Владык Лориэна?

- Такое забудешь, ага... Ты тогда ходил мрачный как грозовая туча и все бурчал, как ты не любишь этих лориэнских эльфов с их Владыками во главе.

- Их прислали по пустяковому делу, а они вели себя так, будто...

- Ну все, все, - пряча улыбку, проговорил Лин. - Я это уже сто раз слышал, синеглазый.

- Прости, - вздохнул Лас. - Так вот, они привезли с собой те наши свитки договоров, мы отправили их в Лориэн еще полгода назад, ну ты помнишь, я тебе рассказывал, да?

Лин кивнул:

-Трандуил еще ругался на Леди за эти проволочки. Кстати, он уже отправил ей ответ?

Лас качнул головой:

- Нет, он собирался написать ей сегодня... Но не смог найти свитки с договорами.

Лин нахмурился:

- Как это?

- А вот так, - мрачно сказал Лас. - Вчера перед сном я просматривал их в библиотеке, а сегодня перевернул там все с ног на голову, но свитков не нашел.

- А, так ты куда-то их сунул, светлый мой?

Принц пожал плечами:

- Получается, да. Я положил их так, чтобы потом легко найти... только убей не помню куда.

- Плохо, - помолчав, согласился Лин, - Галадриэль вряд ли будет в восторге.

- Еще бы, - фыркнул Лас. - В общем, завтра нам с отцом придется с утра до вечера разбирать наши библиотечные сокровища... И дай Эру, чтобы мы нашли эти несчастные договора, иначе Трандуил убьет меня, а потом придет Галадриэль и надругается над моим трупом.

Лин спрятал улыбку снова.

- Да ладно, не волнуйся так. Уверен, завтра ваши свитки отыщутся.

- Мне бы твою уверенность...

Менестрель отодвинул тарелку и встал:

- Ладно, уже поздно, а завтра у тебя тяжелый день. Идем спать.

Лас послушно поднялся на ноги:

- А у тебя?

- Что у меня?

- Что ты будешь делать завтра? Ты занят?

- Вообще-то нет... Я собирался прогуляться верхом, к границам, но если хочешь, могу остаться с тобой. Помочь или просто посидеть с вами в библиотеке.

- Нет, поезжай, - улыбнулся Лас и поцеловал Лина в губы, - если ты будешь со мной в библиотеке, о свитках Галадриэль я буду думать в последнюю очередь, если вообще смогу о чем-то думать.

Лин вернул улыбку:

- Я люблю тебя.

Принц потерся о плечо менестреля щекой:

- Только осторожно, на границах встречаются орки. И возвращайся до темноты, чтобы я не волновался, ладно?

- Хорошо. Я буду о тебе думать.

- Я люблю тебя, Лин. Эй, ты куда лезешь? А кто говорил, что мне надо спать?

- Ты хочешь спать?

- У-уже нет...

- Я так и знал, - ухмыльнулся менестрель, стягивая с Ласа одежду, - и в ближайший час не захочешь, это я тебе обещаю...

Назавтра день выдался великолепный, светлый и теплый. Утром Лин отправил недовольного Ласа в библиотеку, сам позвал лошадь, и солнце еще не успело как следует прогреть воздух, а менестрель уже достиг южной границы Темнолесья. Эльф отпустил коня и побрел по лесу дальше на юг. Задумался, как это обычно с ним случалось в подобных ситуациях... Ну и не заметил, что солнышко уже клонится к западу, а он зашел дальше, чем собирался. В принципе, бояться было нечего, места вокруг были знакомыми, он уже не раз бывал здесь - но пора было возвращаться, ведь путь домой неблизкий. Иначе о нем начнут беспокоиться.

Лин развернулся... и замер. Ему показалось, что сбоку мелькнула какая-то тень. Эльф застыл на месте, подобравшись, как кошка перед прыжком и, обратившись в слух, пытался прощупать возможную опасность всем своим существом... Но вокруг было тихо. Менестрель расслабился, с облегчением вздохнул - и захлебнулся воздухом, когда метко пущенная из лука стрела пронзила его грудь.

Горячо, ох как горячо, мысленно вскрикнул Лин, чувствуя, как земля уходит из-под ног. За короткое мгновение падения в его сознании успело промелькнуть множество эмоций, от злости на свою невнимательность до отчаянного сожаления о той боли, которую его смерть причинит тем, кому он дорог...

А потом его укутала черная пелена пустоты.

- Дай мне тот свиток... Нет, крайний, ага, вот этот. Кажется, я видел эти записи здесь...

- Леголас, умоляю, повнимательней в следующий раз. Мы уже всю библиотеку перебрали. Клади такие важные свитки на самые видные места.

- Я и положил, - недовольно проворчал Лас, поднимая глаза на отца. - На самое видное место. Еще подумал, что мы потом без труда отыщем...

- Сын? - встревоженно позвал Трандуил, когда принц вдруг замолчал, и обернулся.

Лас стоял, вцепившись напряженными пальцами в спинку стула, вытянувшись в струнку, и, казалось, изо всех сил вслушивался в одному ему известные ощущения, побледнев то ли от мысленных усилий, то ли... от плохих новостей?

- Леголас? - снова осторожно позвал король, и принц, вздрогнув, вернулся в реальность. - Что с тобой?

Лас несколько секунд молча смотрел сквозь отца, окончательно приходя в себя, а потом моргнул и снова вздрогнул:

- Что-то случилось с Лином.

Трандуил обеспокоенно нахмурился. Лас и Лин чувствовали друг друга с удивительной чуткостью, и этот внутренний слух подводил их крайне редко.

Король отбросил только что обнаруженный свиток, шагнул к сыну и усадил его в кресло.

- Сосредоточься, - потребовал Трандуил. - Что с Лином? Он жив?

Черты лица Ласа исказились от боли.

- Н-не знаю. Я только почувствовал, как что-то произошло... Ему было плохо... Горячо. И все...

Внезапно принц встрепенулся и вскочил, едва не сбив короля с ног:

- И зачем я только отпустил его к границе! Отец, я немедленно отправляюсь в лес.

- Леголас!

Эльф остановился уже на пороге:

- Что?

- Возьми с собой несколько синдар и поосторожней... Смеркается.

Лас бросил отчаянный взгляд за окно. Трандуил ничего не сказал, но принц и сам понимал, как мало шансов найти Лина до наступления темноты и что шансов найти его ночью еще меньше... А Лас инстинктивно чувствовал, что дорога каждая минута.

- Хорошо, - только и произнес он, прежде чем выбежать в коридор.

Лас вернулся к утру, уставший, осунувшийся и бледный. Глаза его, обычно синие, потемнели и теперь казались черными. Несмотря на то, что синдар прочесали всю линию южной границы, они не нашли ни Лина, ни даже намека на то, что менестрель там был.

Трандуилу, который не ложился, ожидая возвращения принца, вид сына крайне не понравился. Лас выглядел совершенно выбившимся из сил и потерявшим какую бы то ни было надежду.

- Леголас, ну прекрати, - требовательно произнес король, усадив расстроенного эльфа и заставив его выпить воды. - То, что вы не нашли Линдира, еще ничего не значит. Он мог уйти глубже в лес, мог отправиться не на юг, а в любую другую сторону. Если что-то случилось, но он жив, он постарается вернуться. Сейчас я попрошу передать всем нашим пограничным отрядам, чтобы они усилили контроль за границами. Если Линдир будет возвращаться, его заметят и ему помогут. Ну, успокойся, давай, тебе надо отдохнуть ...

В конце концов, измотанный, Лас уснул прямо в кресле, под ласковые уговоры отца. Трандуил вздохнул, выпрямился и налил воды себе. На самом деле он был встревожен не меньше сына. А если Лин не может передвигаться? А если его держат где-то какие-нибудь орки? А если... А если он погиб?..

Трандуил нахмурился и отогнал эти мысли. Менестрель был жив, он должен быть живым. А значит, они его найдут. Будут следить за границей, будут прочесывать лес вглубь, да что угодно. Но они его найдут.

Король вздохнул снова, нахмурился еще сильнее и сел. Как бы он хотел быть правым...

Что-то щелкнуло, и сознание вдруг переполнилось отсутствовавшими миг назад ощущениями. Солнечный свет, согревающий кожу и пытающийся пробиться сквозь прикрытые веки, щебетание птиц, чистый, свежий запах лесного воздуха... Лин почти поверил, что он дома, во дворце, ему просто приснился плохой сон, вот и все, сейчас Лас обнимет его, поцелует закрытые глаза, прошепчет что-то ласковое на ухо...

Но неприятный горько-кислый привкус во рту, обычно появляющийся после ранения или тяжелой болезни, свидетельствовал об обратном. То, что произошло в лесу, не было сном.

Лин поспешно открыл глаза, надеясь увидеть стены их с Ласом спальни, принц ведь наверняка почувствовал, что с его возлюбленным что-то случилось, возможно, Лина нашли синдар Трандуила... Его надеждам не суждено было сбыться.

Он лежал на невысоком ложе в незнакомой комнате. Комната была небольшой, но создавала впечатление просторной - возможно, из-за того, что две ее стены почти полностью отсутствовали, вместо них были окна, широко распахнутые наружу. Потому-то воздух в комнате и был таким сочным и свежим.

Лин попытался сесть - и с приглушенным криком упал на подушку. Эру, как же больно... Должно быть, его рана действительно серьезна.

- Не пытайся встать, - вдруг услышал Лин голос, произносящий слова с легким акцентом. - Несколько недель тебе придется вылежаться.

Менестрель, не поднимаясь, оглянулся. Возле его постели сидел эльф с длинными, распущенными по плечам пушистыми волосами цвета воронова крыла и смотрел на Лина огромными зелеными глазами. У менестреля на секунду перехватило дыхание. Этот незнакомый эльф был потрясающе красив.

- Где я? - глотнув воздуха, спросил Лин и удивился, как хрипло звучит его голос.

- В безопасности, - успокаивающе ответил незнакомый эльф. - Ты синда?

- Да, - с легким удивлением кивнул менестрель. - Почему ты спрашиваешь?

- Ты не из моих сородичей, - пожал плечами эльф. Похоже, вопрос казался ему странным из-за очевидности ответа. - Откуда же я могу знать, кто ты.

- Ты разве не синда? - не понял Лин.

- Нет, - улыбнулся эльф. - Я и мои сородичи - авари.

- Авари?.. - машинально повторил менестрель. - Но во владениях короля Трандуила нет авари.

Эльф улыбнулся снова. По его лицу было видно, что Лин опять сморозил глупость, которую незнакомец воспринял как должное, будто менестрель был сумасшедшим или ребенком-несмышленышем.

- Нет, - согласился он. - Ты не во владениях Трандуила.

- А где? - задал Лин еще один глупый вопрос.

- Мы называем эти места Дол Таур, Темный Лес. Это южнее вашего Темнолесья, Фаэллих.

- Фаэллих? - переспросил синда. - Нет, меня зовут Линдир, Линдир Эндорион.

Авари приподнял бровь.

- Линдир? - с чуть заметной запинкой выговорил он. - Но это означает "певец". Такое имя нужно заслужить. Я не могу звать тебя Линдир.

- Я менестрель, - обиделся Лин.

- Спой, - незамедлительно предложил авари.

Лин попытался сесть снова - попробуйте-ка что-нибудь спеть лежа! - и снова не смог. Он подозревал, что набрать в грудь достаточно воздуха тоже не сумеет.

- Вот видишь, - сказал авари, понаблюдав за бесплодными попытками менестреля.

Лин не нашел, что возразить.

- А как твое имя? - спросил он, решив не пререкаться, балрог с тобой, зови, как хочешь.

- Гаэллен, - авари на мгновение склонил голову в подобии вежливого поклона. - На исконном языке авари это означает "ясноглазый".

- А Фаэллих? - задал еще один вопрос Лин и сам перевел, - "Среброкудрый"?

- Да, - улыбнулся Гаэллен и на миг коснулся серебристых волос синда. - Наши языки похожи.

Лин кивнул и вдруг нахмурился:

- Что со мной случилось?

- Тебе повезло, что я в тот день забрел очень далеко от наших границ, - снова улыбнулся Гаэллен. - Я видел, как тебя ранил какой-то орк. И он добил бы тебя, если бы я не успел выпустить в него свою стрелу.

- Орк? - Лин вскинул на авари удивленные глаза. - Это был орк? Как я умудрился не заметить орка?..

Гаэллен пожал плечами:

- Возможно, тогда ты слишком глубоко задумался?

- Возможно... - неуверенно проговорил Лин. - Спасибо.

- У тебя плохая рана, Фаэллих. Я боялся, что не доскачу до дома, и ты уйдешь к Намо раньше, чем я смогу помочь тебе. К счастью, ты крепче, чем кажешься, - авари окинул менестреля взглядом, от которого у Лина почему-то побежали по спине мурашки.

- Больше ничего интересного, - закончил Гаэллен. - Все остальное время ты валялся здесь без сознания.

- Ох, - выдохнул вдруг Лин. - Как долго?

Авари чуть помолчал.

- Одиннадцать дней.

- Одиннадцать дней! - охнул менестрель и опять попробовал сесть. - Я должен вернуться! Моя семья, наверное, с ума сходит от волнения...

Гаэллен взял его за плечи и мягко, но решительно уложил в постель.

- Ты не можешь возвращаться сейчас, - твердо сказал он. - Ты не можешь даже сесть, как же ты собираешься ехать верхом?

Лин закусил губы. Гаэллен был прав.

- Тогда пошлите кого-нибудь к Трандуилу, - попросил менестрель с надеждой в голосе. - Просто чтобы он знал, что со мной все в порядке.

Но авари отрицательно покачал головой:

- Я не могу оставить тебя, а мои сородичи не согласятся. Они не любят иметь дел с синдар. Авари и так были недовольны, когда я привез тебя сюда.

- Почему? - удивился Лин. - Синдар никогда не причиняли вреда авари.

Гаэллен пожал плечами.

- Разве эльдар не считают авари темными и недоразвитыми квэнди? - спросил он.

- Конечно нет! - воскликнул Лин, закашлялся и притих.

Гаэллен только пожал плечами снова, и менестрель почувствовал, что ему не поверили и что переубеждать авари бесполезно. Он решил при первом же удобном случае позвать Ласа с помощью осанвэ, но понимал, что, наверное, слишком слаб для этого. Лина уколол острый шип вины. Лас и Трандуил, должно быть, не находят себе места от беспокойства...

Кажется, Гаэллен понял чувства синда.

- Ты жив, - с нажимом произнес он. - Это самое главное. Поправишься и вернешься. Не нужно обвинять себя и волноваться, иначе будешь выздоравливать дольше.

Лин медленно кивнул.

- Спасибо, - повторил он.

- Поблагодаришь, когда станешь на ноги.

Авари поднялся и направился к двери:

- Я принесу тебе чего-нибудь поесть.

Глава 2

Лин беспокойно заворочался в постели. Он нервничал.

Несмотря на то, что изо дня в день менестрелю становилось все лучше, сил, необходимых для путешествия домой, все равно не хватало. Лин мог ковылять по комнате, худо-бедно умудрялся сидеть в седле, но вряд ли выдержал бы двухдневный путь верхом.

Надежды на осанвэ оказались преувеличенными. Несколько дней назад Лин таки умудрился почувствовать Ласа, но сумел только передать туманный, неясный мыслеобраз того, что жив, на большее сил не хватило, а потом целый день провалялся в полубессознательном от слабости состоянии. О повторении попытки и речи быть не могло, Лин понимал, что это только замедлит его и без того необычно долгое выздоровление.

В довершение всего куда-то делся Гаэллен. Уже четыре дня еду и лекарства менестрелю приносили другие, незнакомые эльфы. Эти авари явно не горели желанием знакомиться с Лином, ни разу не попытались заговорить с синда и игнорировали его собственные вопросы.

Поэтому, когда еще через несколько дней скрипнула дверь и на пороге показался Гаэллен с подносом со снадобьями и тарелками в руках, менестрель искренне обрадовался.

- Гаэллен! Это ты!.. Тебя так долго не было, что-то случилось?

Тот поставил поднос на стол, бросил на Лина заинтересованный взгляд и протянул ему чашку.

- Пей. Ты, никак, скучал?

- Я просто привык к тебе, - почему-то смутился менестрель и залпом выпил предложенный напиток, чтобы скрыть смущение.

- Отвыкай, - резковато произнес Гаэллен и отобрал у Лина пустую чашку. - Я тебе не нянька... К тому же, ты почти поправился и скоро должен будешь уйти.

Менестрель нахмурился. Кажется, авари за что-то сердился на него, но Лин не понимал, за что.

- Я обязан тебе жизнью, - сказал он, решив сменить тему. - Как мне отблагодарить тебя?

Гаэллен подошел к кровати Лина и грациозно опустился на стул у изголовья.

- А что ты можешь мне предложить?

Менестрель непонимающе прищурился:

- А чего ты хочешь? Драгоценностей? Оружия?

Гаэллен негромко рассмеялся.

- Какая ерунда, Фаэллих. Мне не нужно этого.

- Тогда скажи, чего?

- А ты не отступишь от своего решения отблагодарить меня?

- Нет, даю слово.

- Поцелуй меня.

Лин моргнул.

- Ч-что?

- Один поцелуй. Мне не нужно другой благодарности. Поцелуй меня, Фаэллих.

- Но... - Лин запнулся. - Я... Я не могу, я... У меня... То есть, я хочу сказать, я...

- У тебя есть пара? - риторически спросил, почти подсказал Гаэллен и, не дожидаясь ответа, нарочито равнодушно пожал плечами. - Так я же не требую от тебя любви до Мандоса и клятв в вечной верности. Поцелуй, Среброкудрый, один поцелуй. Ты обещал.

Лин попытался что-то сказать, но в этот момент авари нагнулся и накрыл его губы своими. Лин задохнулся от неожиданности, и язык Гаэллена тут же скользнул в его рот, изучая, лаская, дразня...

Весь окружающий мир мгновенно сконцентрировался в этом жадном поцелуе, и так же мгновенно отключились мозги Лина. Менестрель плохо понимал, что происходит, но уже через секунду Гаэллен был у него в объятиях, Лин приподнялся так, чтобы авари мог содрать с него тунику, и, не отрываясь от Гаэллена, торопливо стаскивал с него одежду, руками, губами, языком безмолвно умоляя: быстрей!

А потом - жаркая густая тишина, нарушаемая тяжелым дыханием и исступленными постанываниями, губы на солоноватой от пота коже, пальцы, дарящие самые нежные и горячие ласки, и плоть входит в плоть, но боли нет, только белая вспышка наслаждения, в которой растворяется все Эа, и остаются лишь двое, их негромкие вздохи и стоны, и поскрипывание кровати, и ритм движения в такт звукам, а потом белый вакуум страсти вспарывает крик, через пару ударов сердец - еще один, и вселенную на миг обволакивает непрозрачная паутина невесомого забытья.

Лин не знал, сколько он пролежал вот так, не шевелясь, в руках Гаэллена. А когда он наконец поднял ресницы, то тут же встретился с огромными зелеными глазами авари. Менестрель почувствовал, что неудержимо краснеет под этим испытующим взглядом.

Еще пару секунд эльфы лежали молча. Потом Гаэллен заговорил.

- Кто такой Лас?

Лин вздрогнул. Сейчас он меньше всего ожидал этого вопроса.

- Откуда ты...

- Ты выкрикивал это имя, когда кончал.

Лин залился еще более густой краской и опустил ресницы, не зная, что сказать.

- Это твой любимый? - снова спросил Гаэллен.

- Да, - тихо произнес менестрель.

- Ты его очень любишь? - продолжал допытываться авари.

- Да, - с непонятным отчаянием прошелестел Лин в ответ.

- А он тебя?

До менестреля начала доходить абсурдность ситуации.

- Да, - уже решительней проговорил он. - А почему ты...

Гаэллен опять не дал ему договорить, снова сделав то, чего Лин меньше всего ждал. Он встал и начал собирать свою разбросанную по полу одежду.

- Ты, как я посмотрю, уже совсем поправился, - холодно произнес он, не прерывая своего занятия и не глядя на Лина. - Уходи. Чтобы завтра тебя тут не было.

- Гаэль, я не понимаю...

- Думаю, мы больше не увидимся. Надеюсь, не увидимся. И не ищи меня, синда, ни сегодня, ни завтра, вообще никогда.

От удивления у Лина открылся рот. Он не мог взять в толк, какая муха укусила авари, который всего несколько минут назад был так ласков и нежен.

Не обращая внимания на ошарашенного менестреля, Гаэллен, не потрудившись даже одеться, направился к двери, остановился на секунду у порога и, не оборачиваясь, проговорил:

- И не зови меня Гаэль.

Лин еще какое-то время непонимающе смотрел вслед авари, потом откинулся на подушку и чуть слышно застонал. Какого гоблина произошло? Что нашло на Гаэллена? И что, тьма возьми, нашло на него самого, Эру, переспать с малознакомым эльфом, который совершенно не интересовал Лина как партнер по сексу, светлые стихии, он, должно быть, умом повредился!

Додумав до этого места, менестрель мотнул головой, решительно выбрался из постели и стал одеваться, иногда морщась от боли в груди. Он не собирался ждать до утра, он хотел уехать сейчас же. Болван, сообщил ему внутренний голос, как ты высидишь двое суток в седле, свалишься с лошади где-нибудь в лесу, да и все. К Морготу, бормотал Лин, в постели вон кувыркался, и ничего, в седле высижу тем более.

У входа в дом менестрель увидел лошадь, с которой возился какой-то авари. Он заметил Лина и жестом подозвал его:

- Гаэллен просил приготовить коня для тебя. Но я понял, что ты уезжаешь завтра.

- Спасибо, - проговорил менестрель, - я уеду сегодня.

Авари пожал плечами:

- Как тебе будет угодно. Отпустишь лошадь, когда доберешься, она сама вернется сюда.

Лин кивнул и легко вскочил в седло, стараясь не обращать внимания на очередную вспышку боли. Домой, он возвращается домой.

В пути Лин не останавливался даже на ночь. Торопился как мог, и все равно ему казалось, что едет он недостаточно быстро, что лошадь еле-еле ногами перебирает и что расстояние до Темнолесья совсем не сокращается. И он ушам не поверил, когда на третий день вдруг услышал повелительное "Остановись!", произнесенное невидимым за деревьями эльфом. Сердце Лина затрепетало. Выговор эльфа явно свидетельствовал о том, что он синда.

Менестрель сдержал коня и прищурился, наблюдая за изящным светловолосым родичем, вышедшим на поляну с луком в руках. Лин догадался, что наткнулся на приграничный отряд.

Менестрель спрыгнул на землю. Кажется, он узнал лучника.

- Таургиль?

- Линдир! - завопил синда, отшвырнув лук и бросаясь к Лину, - это ты! Слава валар! Мы так волновались!

Из-за деревьев показалось еще несколько эльфов, все они радостно загомонили и окружили менестреля, перебивая друг друга возбужденными возгласами и вопросами.

- Где ты был так долго?

- Мы боялись, что тебя орки поймали!

- Или, не приведи Илуватар, что похуже.

- Мы тебя везде искали.

- И не нашли. Тириэль даже предположил, что ты из дому сбежал.

- Ну ты, шутник, ты это всему Темнолесью цитировать будешь?

- Отвянь. Линдир, голоден? Или вина принести?

- Слушай, ты здоров? Что-то ты бледный.

- Конечно, устал же, наверное, где меха, Элуэн, куда ты их дел?

- Отцепись, сам, небось, все вино выхлебал вчера.

- Щас в лоб получишь. Дай Линдиру выпить, изверг!

- Да расступитесь вы, ей Эру, как дети малые. Ему же дышать нечем.

Лин обернулся на голос, и в горле у него мгновенно пересохло. К ним приближался высокий золотоволосый эльф, и на миг менестрелю показалось, что это Лас. Но он тут же понял, что ошибся.

- Трандуил...

Король крепко обнял Лина.

- Мальчик мой, ты себе не представляешь, как я рад тебя видеть.

Менестрель счастливо улыбнулся. Он наконец-то почувствовал себя дома.

- Что ты делаешь так далеко на юге? - спросил Лин, когда Трандуил выпустил его.

- Осматриваюсь. Орки становятся все нахальнее, подумываю вот насчет заставы. Присядь, ты устал. Лин, ты был ранен?

Менестрель кивнул, опускаясь на ствол поваленного сухого дерева. Трандуил сел рядом.

- Вылечили тебя не до конца. Ну, это ничего, мы тебя мигом поставим на ноги... О, спасибо, Фариэль.

Король взял у подошедшего эльфа фляжку с вином, заботливо открутил крышечку:

- На, выпей, - он улыбнулся. - Я бы предложил тебе что-нибудь перекусить, но чувствую, ты откажешься.

Лин отпил вина и кивнул:

- Я хочу поскорей добраться домой. Что там Лас?

Трандуил пожал плечами.

- Что Лас... Переживает, конечно, нервничает очень. Извелся весь. Верно, тебе лучше поспешить во дворец, успокоишь его... Да и сам успокоишься, - король улыбнулся снова. - Соскучился по нему, а?

Лин вернул улыбку, его глаза засветились нежностью.

- Да...

Он отдал фляжку Трандуилу и встал, король поднялся на ноги тоже.

- Я вернусь через пару дней, тогда и расскажешь, что с тобой приключилось, - сказал он. - А пока езжай давай к Ласу. И пусть он обязательно позаботится о твоей ране, не строй из себя героя, она еще не зажила толком.

- Это просто... - начал было Лин, но Трандуил перебил его:

- Это не просто царапина. Лин, подлечись, мое величество приказывает. Если вернусь и узнаю, что ты пропустил мои слова мимо ушей, заставлю падежи квэнья наизусть выучить.

Лин прыгнул в седло и ухмыльнулся:

- Подумаешь. У меня способности к изучению языков.

- Ласа, - злорадно уточнил Трандуил.

- Пожалей его, он же квэнья терпеть не может, - снова ухмыльнулся Лин, - а на шантаж я не поведусь, и не надейся.

- Какой шантаж? - удивился король. - Ты представь, что Леголас сделает с тем, из-за кого ему придется мучиться.

Менестрель рассмеялся:

- Убедил...

- Лин! Любимый мой!

Лин осадил коня перед входом во дворец, Лас птицей спорхнул с крыльца и бросился на шею возлюбленному. У менестреля перехватило дыхание. Эру, как же он скучал!

Лин прижал принца к себе и зарылся носом в его волосы.

- Я люблю тебя, Лас.

- Илуватар, Лин, ты так напугал меня, - дрожащим голосом сознался Лас. - Я боялся, что могу больше никогда тебя не увидеть. Что с тобой случилось?

- Наткнулся в лесу на орка, - отозвался менестрель, целуя лоб и макушку принца, - эльфы авари вытащили меня практически с того света.

Лас вздрогнул, и Лин прижал его к себе крепче:

- Ну-ну, не надо, со мной уже все в порядке...

Принц вздохнул и вдруг почти машинально переспросил:

- Авари?

- Да, ты удивлен?

- Ну... - замялся Лас, - нет, но... Я слышал, авари не очень-то жалуют синдар. Или они сделали это за плату?

- Нет-нет, они не потребовали от меня денег, - чуть нервно ответил Лин. Эту тему он не хотел обсуждать.

Эльфы еще какое-то время постояли молча, обнявшись.

- Прости, что заставил вас волноваться, - наконец проговорил менестрель, - но у меня просто не было сил пользоваться осанвэ.

- Я знаю, я знаю, - прошептал Лас, - я почувствовал, что ты слаб, поэтому и не стал снова звать тебя сам. Все равно главное я понял, ты был жив, счастье мое, ты был жив...

Лин прикрыл глаза. Ему вдруг стало невыносимо стыдно. Пока его любимый здесь переживал, места себе из-за него не находил, он сам развлекался в постели с красавчиком авари. Менестрель начинал понимать, что простить самого себя ему будет очень и очень непросто.

Эльберет, Гаэллен потребовал за его жизнь слишком высокую цену!

Лас чуть отстранился:

- Ты о чем?

Лин похолодел. Он и сам не заметил, что пробормотал последнюю фразу вслух.

- Лин?

- Нет, ничего, это я так... - попытался как-то исправить ситуацию менестрель.

Лас непонимающе посмотрел на любовника, в его взгляде явственно читалась тревога:

- Ты лжешь, я же чувствую. Зачем?

Лин молчал, кусая губы.

Принц нахмурился и отошел на шаг назад.

- О какой цене ты говорил?

- Лас... - только и произнес менестрель... И в эту секунду острая молния чужого - нет, родного, почти своего разума расколола его сознание, и в мозгу обоих эльфов мгновенно появилась одинаковая картинка: сплетенные страстью в одно целое два тела, серебристые волосы смешаны с иссиня-черными, голубые глаза впились в зеленые, губы не отрываются от губ...

В следующее же мгновение картинка исчезла.

В следующее Лас отшатнулся, его взгляд остыл и помертвел, кровь с лица схлынула, так, что губы посерели.

Время будто замедлило свой ход.

Лин хотел что-то сказать, сам не зная, что, протянул к принцу руки...

Лас отшатнулся снова, так, словно прикосновение менестреля могло обжечь.

- Я люблю тебя, - беспомощно прошептал Лин.

Неуловимо быстрым движением узкая ладонь Ласа взметнулась и опустилась на щеку менестреля хлесткой пощечиной.

- Прекрати... врать! - прошипел принц за миг до того, как развернулся и быстрым шагом направился во дворец.

Лин не посмел догонять его.

Глава 3

Дни тянулись медленно, словно зачарованные неведомым Лину заклинанием. Он помнил это ощущение из детства - минуты, часы, сутки казались такими же невыносимо долгими, когда малыш ждал праздника середины лета или своего дня рождения. Только теперь радостное предвкушение ожидания сменилось безысходностью и пустотой.

Он не видел Ласа уже неделю. Принц не появлялся в своей комнате, случайно Лин с ним тоже не сталкивался, а искать его сам не решался. Трандуил в ответ на несмелые попытки менестреля прояснить ситуацию только покачивал головой и советовал Ласа пока не трогать. Лину отчаянно хотелось попросить у короля какого-нибудь более четкого совета, но тогда пришлось бы объяснять, что случилось, а на это у эльфа не хватало храбрости. Так что на осторожные вопросы Трандуила Лин отмалчивался. Король ни на чем не настаивал и скоро оставил менестреля в покое. Он даже об авари не стал расспрашивать, удовлетворившись тем немногим, о чем Лин рассказал сам, хоть ему и казалось, что разгадка всего происходящего кроется именно там.

В последние же несколько дней менестрель вообще отгородился от всего мира. Он практически перестал выходить из комнаты, часами сидел на полу, забившись в угол и подтянув колени к подбородку, и, не шевелясь, смотрел в стену. Иногда, вот как сейчас, когда солнце уже село, а свечей он не зажег, ему начинало казаться, что он видит сон, плохой затянувшийся сон, а проснуться никак не получается, да и не получится никогда, отныне он обречен вечно бродить серыми лабиринтами не-жизни, искать своего любимого и не находить его...

- Лин.

Менестрель встрепенулся. Ему показалось, конечно же, показалось, голос, вырвавший его из туманного полузабытья, не мог принадлежать его синеглазому принцу, просто не мог... Лин медленно поднял голову - и перестал дышать. На пороге, облокотившись о стену, стоял Лас.

Лин тут же вскочил - и больше не сделал ни шагу, застыв на месте, только не отрывал глаз от принца, будто впервые любуясь тонкими, точеными черточками любимого лица, сияющими в полутьме комнаты золотыми локонами, гармоничными линиями хрупкой фигурки... Эру, как его возлюбленный похудел...

- Л-лас... - едва слышно шевельнул губами менестрель.

- Почему, Лин?.. - тихо, бессильно спросил принц, не шевелясь, так, словно боялся, что стоит ему отойти от стены, как он упадет.

Менестрель наконец обрел способность двигаться и бросился к Ласу, подхватил его в объятия, прижал к себе... Принц не сопротивлялся, но и не обнял Лина в ответ, просто безвольно повис в его руках.

- Лас... - испугался Лин. - Лас, любовь моя, что с тобой? Тебе плохо?

Принц не ответил, и менестрель поспешно перенес его на кровать, бормоча ласковые глупости и одновременно пытаясь заглянуть в сознание Ласа своим, чтобы понять, что случилось.

- Эру, Лас, ты когда ел в последний раз?! - встревожено воскликнул он через несколько секунд.

- Не помню, - неслышно прошептал принц, но Лин все расслышал.

- С ума сошел... - охнул менестрель. - Ты что, решил отправиться к Намо?

- Мне... все равно.

Лин охнул снова и заметался по комнате, не зная, за что хвататься. Наконец он стрелой вылетел в кухню и меньше чем через минуту вернулся с подносом, заставленным тарелками. Лас все так же безучастно лежал на кровати. Лин решительно усадил его и сунул поднос ему на колени.

- Ешь!

Принц только отрицательно качнул головой.

- Эруу! - вголос заорал Лин. - Ты что, истаять хочешь?

Лас поднял на менестреля глаза, и тот содрогнулся, узнав в них такую знакомую, свою боль.

- Почему? - повторил принц.

Лин понял и бухнулся на колени рядом с кроватью.

- Любимый мой, прости меня. Я...

Он не мог найти нужных слов и поэтому взял руку Ласа в свою и прижал ее ко лбу, раскрывая свое сознание.

Спустя какое-то время Лин почувствовал, как мысль Ласа медленно и осторожно перебирает его воспоминания - из боязни причинить менестрелю боль или из брезгливости, Лин не знал. Это продолжалось долго, безумно долго, а потом вдруг ощущение чьего-то присутствия в его мозгу исчезло.

Менестрель приподнял голову и посмотрел на принца.

- Я люблю тебя, - прошептал он. - Люблю, люблю тебя. Прости меня. Что мне сделать, чтобы ты простил меня? Мне не нужен никто, кроме тебя. Лас, пожалуйста, поверь мне, я не...

- Я верю.

Лин мгновенно умолк, боясь, что ослышался.

- Что?..

- Я тебе верю, - повторил принц так же негромко.

- Лас...

- Лин... - вдруг всхлипнул принц. - Я так по тебе соскучился...

Менестрель поспешно поднялся, сел рядом с Ласом, и, рискуя перевернуть все тарелки, обнял его.

- Я тоже скучал по тебе, солныш. Прости меня, ладно?

- Ладно. И ты прости... Я не должен был без спроса врываться в твои мысли.

Лин поцеловал ушко принца:

- Забудь.

- А твоя рана? Тебе же лучше, правда?

Менестрель улыбнулся:

- Все давно прошло, светлый мой, я уже и забыл. Ну что, поешь теперь?

- Да, если ты хочешь.

- Если я хочу?! Любимый, взгляни на себя, кожа да кости, под глазами круги, страшно смотреть... Давай, отпусти меня, сначала поешь.

- Потом.

- Когда потом?

- Потом...

- Л-лас! Опрокинешь суп!

- Ну и Моргот с ним.

- Эруууу... Дай хоть еду уберу... Да подожди ты, са... Салат!

- Если не прекратишь вырываться, стукну тебя тарелкой.

- Не надо тарелкой, сейчас я это отодвину... Ааа, балрожья душа, разбилось таки!

- Будешь бить посуду или поцелуешь меня?

- ...

- Так-то... лучше...

- Мда... - пробормотал Лин через полчаса, приподнимаясь на локте и осматриваясь. - Мы еще ни разу не занимались любовью на тарелках.

Лас хихикнул:

- У тебя капуста в волосах. А я, кажется, лежу на бутербродах.

Менестрель посмотрел на любимого с притворной строгостью и проворчал:

- Вот к чему приводит твое баловство за едой.

Они всю ночь не могли оторваться друг от друга, даже уснули, крепко обнявшись, каждый боялся, что утром его любимый исчезнет, а все случившееся окажется всего лишь сном. На следующий же день, когда эльфы наконец проснулись, им и в голову не пришло выбираться из постели, они провалялись в кровати до обеда, занимаясь любовью и просто разговаривая, не прерывая телесного контакта ни на минуту.

Они неторопливо, растягивая удовольствие, целовались, когда в дверь их комнаты постучали. Оба недовольно застонали и чуть отстранились друг от друга, обменявшись вопросительными взглядами. "Ты ждешь кого-то?" - "Да нет, а ты?" - "Нет, кого там принесло?"

Стук повторился, Лас откинулся на спину, не выпуская руки Лина из своей, и сварливо проговорил:

- Ну кто это там?

- Леголас, Линдир, вы здесь? - вопрос сына Трандуил игнорировал. - Мне срочно нужно поговорить с вами.

Лас сделал движение, чтобы встать, но Лин вдруг сжал его руку.

- Не уходи. Пожалуйста.

Принц глянул на него и кивнул, он и сам еще не избавился от страха потерять возлюбленного, и уйти, даже просто перестать касаться друг друга сейчас было почти физически больно.

- Заходи, - позвал он, натягивая на себя простыню в попытке хоть как-то сгладить фривольность ситуации.

Трандуил вошел и закрыл за собой дверь. Увидев эльфов, он только приподнял брови, но ничего не сказал, так что Лас так и не выяснил, насколько удачной его попытка оказалась. Он скосил глаза на Лина... Лин залился таким очаровательным румянцем, что Ласу тут же захотелось продолжить прерванный поцелуй.

- Простите, что мешаю, - голос Трандуила прервал уже начинающие обретать пошловатую окраску мысли Ласа, и принц чуть вздрогнул, возвращаясь к суровой реальности, - но у меня с утра сидят посланники эвархира Белерана...

- Посланники кого? - робко поинтересовался Лин.

Трандуил посмотрел на менестреля с удивлением:

- Белерана. Ты провел у авари почти месяц и ни разу не встречался с эвархиром?

Лин хлопнул ресницами и отрицательно покачал головой.

Король подтянул к кровати стул и сел.

- Белераном зовут теперешнего эвархира, правителя авари.

- А-а, - сказал менестрель.

Лас отреагировал на информацию более содержательно:

- Они же избегали нас столько времени. Чего они хотят теперь?

Трандуил склонил голову набок:

- Они хотели бы наладить отношения между Дол Таур и нашим Темнолесьем.

Лас пожал плечами:

- И при чем тут конкретно Лин и я?

- Эвархир зовет вас в гости.

Эльфы на кровати одновременно потеряли дар речи от удивления.

- Ч-чего? - переспросил Лин наконец. - То есть, зачем?! То есть, почему нас?

- Формальность, полагаю. Подобные визиты полагается наносить принцу, а с тобой они уже хоть как-то, но знакомы, потому тебя и пригласили сопровождать Леголаса. Что скажете?

- Когда? - спросил Лас.

- Белеран ждет вас примерно через неделю.

- Нет, когда ты должен дать этим авари свой ответ?

- Вообще-то сразу же, как только услышал вопрос, - покачал головой Трандуил. - Но я обещал сделать это к полудню, мне хотелось сначала поговорить с вами.

Король замолчал и глянул на Лина так, будто видел эльфа насквозь. Менестрель даже поежился. Лас тоже глянул на любимого и перевел взгляд на отца:

- Мы можем отказаться?

Трандуил вздохнул:

- Можете, но это поставит крест на хоть сколько-нибудь дружеских отношениях между авари и нами. Решать вам.

Король поднялся, вернул стул на место и направился к двери. У порога он обернулся:

- Через полчаса мне нужен ваш ответ. Я буду в Тронном.

Когда дверь за Трандуилом закрылась, эльфы переглянулись, потом Лас привлек Лина к себе и проговорил:

- Если ты не хочешь, мы никуда не поедем.

- Не хочу, - пробормотал менестрель.

- Ну и все, - успокаивающе прошептал принц, гладя Лина по голове, - к тьме, скажу отцу, что мы не принимаем это приглашение.

Менестрель тяжело вздохнул:

- Нет, синеглазый, ты скажешь ему, что мы согласны.

- Лин, но ты же...

- Отношения между Дол Таур и синдар все-таки поважнее моих капризов, ты так не думаешь?

Лас какое-то время смотрел в глаза Лину, потом качнул головой:

- Неа, не думаю.

- Врешь, - снова вздохнул менестрель.

Они еще какое-то время молчали, потом Лин через силу улыбнулся:

- Не волнуйся, со мной все будет в порядке. Ну подумаешь, формальный визит, это же недолго, неделя от силы.

- Нас официально приглашают в гости, к тому же впервые, - недовольно напомнил любимому Лас, - по этикету неделей не отделаешься, это дней на двадцать точно.

Лин легонько поцеловал принца и снова улыбнулся, на этот раз искренней:

- Не ворчи, солныш. Идем соглашаться, Трандуил ждет...

Глава 4

- ...и я искренне рад видеть вас здесь, - наконец закончил приветственную речь эвархир, и синдар вежливо поклонились, едва удержавшись от облегченных вздохов. Говорил Белеран пространно и витиевато, ни Лас, ни Лин его практически не слушали и поняли, что монолог окончен, ориентируясь скорее на интонации, а не смысл высказываний эвархира.

- Не стану вас задерживать, - сжалился над эльфами Белеран. - Вы наверняка устали с дороги. Отдыхайте, осматривайтесь, а завтра я приглашаю вас на ужин. Уверен, мы найдем, что обсудить.

Синдар снова поклонились, и эвархир вдруг улыбнулся:

- Я бы хотел, чтобы мы оставили такую официальность, друзья мои.

Лас с Лином чуть не поклонились опять, потом все трое переглянулись и улыбнулись уже не так натянуто.

- Ну вот видишь, а мы переживали - сказал Лин, когда синдар остались одни в своей комнате, которую по просьбе Белерана им показал Ильнэ, симпатичный, совсем еще юный авари. - Ничего страшного не произошло. И эвархир этот очень даже милый, мне понравился.

Лас улыбнулся:

- Ты заставляешь меня ревновать.

Лин вернул улыбку:

- По этикету тебе, а не мне придется проводить с ним дни напролет, так что это еще вопрос, кто тут должен ревновать.

Лас подошел к менестрелю, расчесывающему волосы перед зеркалом, обнял:

- Глупости какие. Зачем мне этот эвархир, когда у меня есть ты.

- Это ты завел разговор о ревности, синеглазый, а не я, и... - Лин вдруг запнулся и опустил голову, а когда поднял ее снова, принц увидел в его взгляде смятение и затаенную боль. - Лас, пожалуйста, поверь, я... Я люблю тебя. Мне никто не нужен, мне не нужен Гаэллен, я...

Принц прижал Лина к себе, ни на миг не отводя своих глаз от глаз менестреля, отражающихся в зеркале:

- Прекрати. Я знаю, счастье мое. Я тебе верю. Прости, это было так глупо - вспоминать про ревность и все такое. Я сделал тебе больно, но я не хотел. Прости.

Тот порывисто повернулся и обнял Ласа за шею, принц успокаивающе погладил эльфа по спине.

- Тише, тише... Это я болван, ты тут ни при чем, успокойся, Лин.

Лас чуть отстранил любимого, осторожно взял его за подбородок пальцами и поцеловал теплые, чуть подрагивающие губы.

- Я люблю тебя, радость моя. Я люблю тебя, слышишь? И я не хочу, чтобы между нами стоял этот авари. Я тебе верю, я ни в чем тебя не виню, пожалуйста, прекрати винить себя сам. Хорошо?

Лин молча кивнул и спрятал лицо на груди Ласа. Принц улыбнулся и коснулся губами макушки менестреля.

- Вот и хорошо. Больше мы Гаэллена не вспоминаем, да?

- Да, - пробормотал Лин, зажмуривая глаза.

Он никак не мог избавиться от внезапного предчувствия, что вспомнить Гаэллена им еще придется, и не раз...

Наутро Лас проснулся в одиночестве. Он потянулся и огляделся - ни Лина, ни его одежды нигде не было, из купальни не доносилось ни звука, из чего принц сделал вывод, что его возлюбленный уже куда-то угулял. Лас еще немного понежился в уютной тишине новорожденного дня, потом неспешно оделся, вышел из дому и невольно залюбовался ярким, красочным рассветом. Лин был где-то неподалеку, принц чувствовал это интуитивно и неторопливо пошел к кромке леса, доверившись своей интуиции.

- Доброе утро, ваше высочество.

Лас обернулся и увидел красивого темноволосого авари. Авари отвесил поклон, и у Ласа тут же возникло чувство, что над ним издеваются.

- Доброе утро, - машинально ответил принц, пытаясь вспомнить, где же он мог видеть этого эльфа. Эльф улыбнулся почти насмешливо:

- Как приятно видеть здесь вас и вашего... ээ, друга.

Лас вдруг прищурился:

- Ты ведь Гаэллен, верно?

Авари снова поклонился, и, когда поднял голову, на его лице не было ни тени смущения или неловкости, только заинтересованность.

- А ты счастливчик, высочество, верно? - спросил он внезапно. - Тебе здорово повезло с любовником, уж поверь мне.

Шпильку Лас пропустил мимо ушей, удивленный тоном Гаэллена. Ему показалось, или в голосе авари действительно мелькнула эта странная эмоция?..

- Ты что, ревнуешь?

Гаэллен возмущенно фыркнул, без слов развернулся и зашагал прочь, только подтвердив подозрения принца. Лас проводил его взглядом, задумчиво качнул головой и направился в лес. Чувства он испытывал в этот момент... неоднозначные.

Лин отыскался у небольшой тихой речушки. Обнаженный по пояс, эльф стоял на берегу лицом к воде и, похоже, просто блаженно грелся в лучах восходящего солнца, на его мокрой после купания коже посверкивали искорки прозрачных капель, волосы, которыми Лас так любил играть, шевелил легчайший ветерок. У принца на миг перехватило дыхание. Лин был так изящен, так красив... так безумно соблазнителен.

Лас неслышно приблизился к эльфу сзади и обнял, притягивая к себе. Лин молча улыбнулся. Лас неспешно убрал в сторону волосы возлюбленного и приник губами к пульсирующей голубоватой жилке артерии на шее Лина, согревая прохладную кожу, чувствуя языком ритм биения его сердца. Тот прерывисто вздохнул, склонил голову набок и, закинув руку, запустил пальцы в волосы принца, привлекая его ближе. Продолжая изучать губами шею, ключицу, плечо эльфа, Лас одной рукой прижал его к себе сильнее, другая медленно принялась рисовать узоры на груди Лина, подразнивая возбужденные соски легкими, будто случайными прикосновениями.

- Лас... - тихонько простонал менестрель.

- Ты мой, - пробормотал принц едва слышно, - ты мой, слышишь?

Лин развернулся лицом к любимому, все еще оставаясь в его объятиях, погладил по щеке, чуть встревожено заглянул в глаза:

- Что с тобой, любовь моя? Почему ты говоришь такие вещи?

Лас тряхнул головой и слабо улыбнулся:

- Прости. Не обращай внимания. Ты так прекрасен, что будишь во мне инстинкты собственника.

Лин тоже улыбнулся, потянулся губами к губам принца и удовлетворенно вздохнул, когда Лас вернул ему нежный глубокий поцелуй.

- Эру, Лин, по-моему, я влюбляюсь в тебя заново, - прошептал принц, наконец отстранившись. Потом улыбнулся снова, на этот раз шире, и добавил:

- Кстати, доброе утро.

Лин что-то промурлыкал и потерся носом о нос Ласа, тот со смехом фыркнул и опустился на траву, потянув менестреля за собой. С минуту эльфы сидели молча, обнимая друг друга, и любовались спокойным течением светлых струй искрящейся перед ними речушки.

- Правда, тут красиво? - произнес Лин негромко.

- Ага, - так же тихо отозвался Лас. - А что это за речка?

- Авари называют ее Лаэнен, Чистая Вода. Она и вправду удивительно чистая, хоть и неглубокая.

Они помолчали еще, потом заговорил Лас:

- Ты чего ушел один? Разбудил бы меня.

- Я же знаю, что ты терпеть не можешь, когда тебя будят, - улыбнулся Лин. - Ну и потом, ты, когда спал, выглядел таким милым и симпатичным... мне не хотелось разрушать эту хрупкую иллюзию.

- Ща я сам тебе ее так разрушу, мало не покажется, - хмуро проворчал Лас.

Лин в ответ на сие угрожающее заявление отреагировал еще одной жизнерадостной улыбкой:

- Не дуйся, синеглазый, тебе не идет.

Принц не выдержал и улыбнулся тоже, дуться на Лина было просто невозможно. Лас, во всяком случае, не умел.

Он легко поднялся на ноги и протянул любимому руку:

- Вставай. Нам сказали осматриваться, пошли, прогуляемся.

Синдар вернулись к себе только за несколько часов до ужина. Лас с довольным видом плюхнулся на кровать, цапнув по пути какую-то книжку из тех, что были в комнате, Лин глянул в зеркало, пригладил волосы и обернулся к принцу:

- Ильнэ обещал показать мне несколько своих баллад, я схожу к нему, хорошо?

- Ага, - кивнул Лас, - только ненадолго.

Лин приподнял бровь, и Лас примиряющее улыбнулся:

- Теперь, когда тебя долго нет рядом, я на стенку лезть начинаю.

- Как мило, - улыбнулся менестрель в ответ, подошел к принцу и легко поцеловал его. - Ну ладно, не волнуйся, я скоро.

Он вышел в коридор и быстрым шагом направился к Ильнэ, тот жил в пяти минутах ходьбы от дома, в котором занимали комнату синдар.

- Фаэллих?

Лин стал, как вкопанный. Сейчас он почему-то меньше всего ожидал услышать этот голос. Однако деваться было некуда, менестрель сделал глубокий вдох и медленно обернулся.

Его догнал Гаэллен.

- Фаэллих, подожди. Я... Мне нужно с тобой поговорить.

Лин чуть склонил голову набок, не зная, чего ожидать от темноволосого эльфа.

- Ну, во-первых, я рад приветствовать тебя в Дол Таур и все такое, - оттарахтел авари. Менестрель не сдержался и улыбнулся:

- Здравствуй, Гаэллен.

Авари, казалось, почувствовал себя чуть свободнее, тоже улыбнулся и жестом предложил Лину пройтись. Лин отказываться не стал, невежливо как-то, и послушно последовал за Гаэлленом по лесной тропке. Несколько минут эльфы шли молча.

- Я хотел извиниться, - наконец заговорил авари. - Я же тогда просто выгнал тебя.

- Ерунда, - махнул рукой Лин. - Ты ведь знаешь, я бы и сам уехал, как только нашел силы.

- Значит, ты не сердишься? - быстро спросил Гаэллен.

Вопрос был неоднозначным, кое за что менестрель таки сердился на авари, но сейчас он все же предпочел отрицательно качнуть головой:

- Нет.

Гаэллен помолчал еще немного.

- Фаэллих, я...

Лин приподнял ладонь:

- Гаэллен, пожалуйста. Меня зовут Линдир, я спою тебе, если ты настаиваешь.

Авари вдруг остановился, Лину пришлось остановиться тоже, тропка была неширокой, и эльфы оказались почти прижатыми друг к другу. Менестрель начал нервничать.

- Гаэллен...

Авари медленно провел ладонью по щеке Лина и хрипло пробормотал:

- Я скучал, Среброкудрый.

Менестрель осторожно сделал шаг назад:

- Не стоит.

Гаэллен быстро схватил его за плечо, Лин даже отпрянуть не сумел.

- Не убегай от меня. Ты что, боишься?

- А должен? - менестрель безуспешно пытался освободиться.

- Конечно, нет, - мягко произнес авари. - Я не причиню тебе вреда, глупенький.

- Отпусти, - потребовал Лин и искренне удивился, когда Гаэллен послушался.

- Не убегай от меня, - просяще повторил авари. - Пожалуйста. Я не могу без тебя, я с ума схожу. Не убегай, останься, нам же было так хорошо вдвоем, твой принц ничего не узнает, клянусь...

- Гаэллен, послушай, - тихо проговорил Лин, его голос был почти ласковым, но звучал твердо, - я не могу. То, что между нами было... Это получилось случайно, мне очень жаль, если я дал повод думать, будто неравнодушен к тебе. Прости, но я слишком люблю моего принца. Я не могу.

- Но...

- Гаэллен, нет.

Менестрель развернулся и поспешил по тропинке обратно, чувствуя в душе неприятный осадок от разговора с авари. Он не хотел отталкивать Гаэллена, он вообще не любил причинять боль другим. Но у меня же не было выхода, подумал Лин, оправдываясь перед самим собой, это нужно было сделать. Еще большей жестокостью было бы оставлять Гаэллену надежду там, где ее нет.

Глава 5

- Лин, что такое маэлет?

Менестрель оторвался от попыток изобразить музыкальное сопровождение к только что написанной песне и поднял глаза на Ласа. Принц валялся на застеленной кровати с каким-то свитком в руках и грыз персик.

- Не знаю, - честно ответил Лин. - А что там у тебя?

Лас помахал свитком в воздухе:

- Одна из баллад, которые ты приволок от Ильнэ. Неплохо написано, мне нравится.

Лин улыбнулся. Ильнэ, узнав, что среброволосый синда - тоже менестрель, крайне обрадовался родственной душе, осчастливил сию душу целым ворохом свитков с балладами, преданиями, стихами и Эру знает чем еще, и наказал не стесняться и приходить опять, если вышеперечисленных богатств гостям покажется мало. Лас поначалу ворчал, что их комната стала похожа на самый захламленный зал имладрисской библиотеки, но теперь рылся в свитках юного авари с еще большим удовольствием, чем Лин.

Менестрель, все еще улыбаясь, отложил гитару, сел рядом с Ласом и отобрал у него балладу. Пробежал глазами по строчкам и покачал головой:

- Неа, не понимаю. Я спрошу у Ильнэ, когда увижу его.

- Ладно, - покладисто согласился Лас. - Персик хочешь?

Лин снова качнул головой, принц пожал плечами и откусил сочную мякоть персика нарочито медленно, будто дразня любимого. Потом так же медленно облизал липкие от сладкого сока губы. Лин сглотнул, не сводя с принца жадных глаз.

- Точно не хочешь? - лукаво поинтересовался Лас и откусил еще немного, капля сока побежала по подбородку, и Лин слизнул ее прежде, чем Лас успел вздохнуть.

- Хочу, - пробормотал менестрель за мгновение до того, как поймал губы принца ртом, целуя страстно и нетерпеливо. Лас со стоном ответил на поцелуй, притягивая Лина ближе. Они целовались долго, принц уже давно выронил забытый персик и теперь наощупь пытался справиться с туникой любовника. Лин наконец оставил губы Ласа и занялся его шеей и маленьким ушком, тот изогнулся от удовольствия и простонал, задыхаясь:

- Ненавижу эти тряпки, ни... никак не снимаются... когда надо...

Лин вдруг отстранился, сел, не отрывая взгляда от возбужденного, тяжело дышащего эльфа, и, не торопясь, начал расстегивать тунику, плавными, чувственными движениями постепенно обнажая гладкую кожу. Лас следил за ним голодными глазами и бессознательно облизывал губы, мелочь, заводившая Лина невероятно. Эльф раздевался медленно, невыносимо медленно, эта неспешность сводила с ума обоих, и Лас не выдержал первым, рванул на себе одежду так, что рубашка треснула по швам, и с рычанием бросил менестреля на кровать, впиваясь в его губы своими, терзая обжигающими, почти болезненными поцелуями шею, плечи, грудь, живот... Лин не мог произнести ни слова, даже стонать не мог, только вскрикнул и дернулся, когда губы любовника обхватили и стали ласкать его напряженную плоть, еще через полвздоха в него легко вошел палец, потом еще один, и вот они начали двигаться, задевая чувствительные местечки внутри его тела. Лин выгнул спину в судороге наслаждения, но этого было мало, он отчаянно хотел почувствовать Ласа в себе полностью, только не мог даже попросить толком, горло свело спазмом.

- Еще... - хрипло, с трудом выдохнул он, - Лас... Еще... По... пожалуйста.

Пальцы и губы исчезли, Лин разочарованно всхлипнул - и закричал, когда Лас вошел в него, так глубоко, как мог, и стал двигаться, медленно, неторопливо, стремясь как можно больше растянуть удовольствие, но долго Лин все равно не выдержал и через полминуты уже метался на простынях, умоляя взять его сильнее и жестче. Лас застонал и двинул бедрами резче, раз, другой, Лин захлебнулся собственным криком и забился в оргазме, откинув голову и вцепившись пальцами в покрывала, и его любовнику хватило одного этого зрелища, чтобы с исступленным стоном кончить самому.

Они долго лежали в объятиях друг друга, восстанавливая дыхание, Лин перебирал волосы Ласа, тот шептал любимому какие-то нежные глупости.

- Ты будто опоил меня маэлет, - вдруг произнес менестрель.

- Чего? - не понял Лас, лениво расплетая косичку Лина.

- Это из той баллады, чудо, - улыбнулся эльф, - ты еще спрашивал, что такое маэлет, теперь вспомнил?

- А-а,- без особого энтузиазма протянул принц. - Да. И что?

- Я, кажется, догадался, что это.

- Ну? - спросил Лас с чуть большей заинтересованностью.

- Мы называем его маэллот, синеглазый мой, - снова улыбнулся Лин, - цветок страсти. Пара глотков его настойки - и у кого угодно снесет крышу от вожделения.

- Я ничем тебя не поил, - на всякий случай предупредил Лас. Менестрель тихо рассмеялся:

- Нет, любовь моя, в этом нет нужды. От тебя у меня сносит крышу в любое время и при любых обстоятельствах, без всякого маэлет.

Лас улыбнулся тоже, поцеловал Лина в уголок губ и вздохнул:

- Ох морда балрожья. Когда я с тобой, время летит так быстро. Прости, эвархир ждет меня к ужину. Опять будем обсуждать что-то умное, но совершенно бесполезное. Он звал и тебя, хочешь, пойдем со мной?

Менестрель отрицательно качнул головой, ему, в отличие от Ласа, этикет позволял иногда не принимать подобных приглашений:

- Иди один. Я буду здесь, займусь творчеством. Ты возвращайся поскорей.

Лас не удержался и поцеловал Лина еще раз:

- Вернусь сразу же, как только смогу. Я тебя люблю.

- И я тебя. Ну все, все, иди, солныш, опоздаешь.

Солнце уже садилось, Лас должен был вернуться с минуты на минуту, Белеран редко задерживал его после заката. Лин нетерпеливо заерзал на кровати, потом одернул себя, попытался сосредоточиться и продолжил подбирать замысловатую мелодию новой песни. Он надеялся успеть все закончить до прихода принца, потому что сегодня хотел спеть эту песню любимому... и еще потому что подозревал, что, когда Лас вернется, им обоим будет... Ну-у, не до музыки.

От упражнений с гитарой Лина оторвал стук в дверь. Менестрель приподнял голову и удивленно свел брови. Лас обычно не стучал. Может, Ильнэ?..

- Не заперто, - отозвался он наконец... и нахмурился, увидев в проеме открывшейся двери Гаэллена.

Несколько секунд эльфы молчали, напряженно глядя друг на друга, потом авари нервно втянул в себя воздух и произнес:

- Можно войти?

Больше всего Лину хотелось ответить отрицательно. Но он все еще неловко себя чувствовал после того, как отклонил авансы Гаэллена, и прогнать авари сейчас просто не смог. Поэтому менестрель отложил гитару и молча кивнул. Гаэллен закрыл за собой дверь, подошел к Лину и опустился на застеленную кровать рядом с ним. Синда подавил в себе желание отодвинуться.

- Зачем ты пришел? - негромко спросил он.

Гаэллен поднял взгляд на Лина и проговорил хрипло, будто задыхаясь:

- Я люблю тебя. Я не могу без тебя.

Лин тихонько вздохнул:

- Гаэллен... Гаэль, пожалуйста, пойми, я...

- Нет, - поспешно перебил авари и заговорил жарко, торопливо, - я не прошу у тебя любви, ты любишь другого, Эру с тобой, но мы могли бы... Ты мог бы приходить ко мне иногда... Разве я так плох в постели, Фаэллих? Тебе же понравилось тогда, клянусь, ты не пожалеешь, я на все готов, лишь бы ты согласился, я так тебя хочу, что у меня в глазах темнеет...

Взгляд авари стал страстным и откровенно раздевающим, и Лин отвел глаза.

- Ты вообще отличаешь любовь от похоти? - спросил он излишне резко, но не успел даже пожалеть о своей бестактности. Быстрый, как пущенная из лука стрела, Гаэллен вдруг схватил менестреля за волосы и бросил на подушки, навалившись на него всем телом, обжигающе горячим даже через одежду, лишив Лина хоть какой-то возможности двигаться.

- Будь это похоть, я взял бы тебя силой прямо сейчас, - горячо прошептал авари, его губы почти касались губ менестреля, - и поверь мне, ты отбивался бы только первые две минуты, а потом сам умолял бы меня сделать это. Будь это похоть, я разложил бы тебя прямо на той лесной тропинке несколько дней назад, ты не думал об этом, Среброкудрый?

- Ты делаешь мне больно, - выговорил Лин.

- Ты мне тоже.

Менестрель вдруг с неожиданной силой извернулся и вырвался, столкнув Гаэллена с кровати.

- Уходи, - тяжело дыша, приказал он, - уходи немедленно.

Авари поднялся на ноги и зло тряхнул головой.

- Ты еще пожалеешь об этом, Фаэллих, клянусь стихиями.

Он резко повернулся и вышел в коридор, чуть не сбив с ног подходящего к комнате Ласа. Гаэллен, кажется, вообще не заметил принца.

Лас посмотрел ему вслед, нахмурился, вошел в комнату и встревожено глянул на растрепанного, неровно дышащего Лина.

- Счастье мое, все в порядке?

Менестрель медленно кивнул.

- Он тебе ничего не сделал?

- Н-нет, - качнул головой Лин.

Принц сел рядом с любимым и обнял его за плечи, Лин уткнулся носом в шею Ласа и замер, стараясь утихомирить бешеный ритм биения сердца. Он ожидал вопросов о том, что случилось, но принц ничего спрашивать не стал, только успокаивающе гладил менестреля по голове.

Тем не менее, оставаться сторонним наблюдателем Лас тоже не собирался.

К Гаэллену Лас вошел даже без стука. Честно говоря, ему очень хотелось пнуть дверь ногой и некультурно вломиться внутрь, удержало только то, что он здесь все-таки принц с официальным визитом, надо держать репутацию.

Гаэллен стоял у окна с бокалом вина в руках, хрусталь завораживающе посверкивал лучами полуденного солнца. Завидев Ласа, он непринужденно улыбнулся и отставил вино в сторону, на стол.

- Высочество? Какой сюрприз, - его голос был откровенно насмешливым. - А что, синдар не учат стучать?

- А что, авари не учат не донимать чужих любимых? Какого балрога тебе надо от Лина?

Гаэллен усмехнулся:

- Ты что, ревнуешь? - поддразнил он Ласа.

- Да, ревную! - рявкнул принц. - Оставь его в покое!

Выражение лица авари вдруг неуловимо изменилось. Он внезапно шагнул к Ласу и рывком притянул его ближе, спиной к себе. Это было так неожиданно, что принц даже моргнуть не успел.

- Хорошо, - промурлыкал Гаэллен с интонацией, которая Ласу не понравилась, - с сегодняшнего дня я оставлю его в покое.

Авари не выпускал его из рук и, похоже, не собирался ослаблять хватку, наоборот, прижал принца к себе сильнее и наклонился к его уху:

- Я нашел себе развлечение получше, - прошептал он, мазнув горячими губами по шее синда.

- Что ты делаешь?! - вскинулся Лас. - Отпусти!

Гаэллен мрачно ухмыльнулся:

- А ты заставь меня.

Лас попытался вывернуться из цепких рук авари, но это было не так-то просто.

- Прекрати немедленно! - потребовал принц, стараясь говорить спокойно и твердо. - Чего ты хочешь?

- Ты что, правда так глуп или просто пытаешься время потянуть?

Гаэллен дернул плечом, мол, не важно, и, удерживая Ласа одной рукой, другой принялся стаскивать с него одежду.

- Отпусти меня, хватит! - принц забился в объятиях авари, но тот держал крепко, одновременно умудряясь проворно раздевать своего пленника. Лас изловчился и изо всех сил впился зубами в руку Гаэллена.

Авари охнул скорее от неожиданности, чем от боли, и чуть ослабил хватку. Принц вырвался на свободу, но не сделал и шага, когда увесистая, неожиданно тяжелая пощечина отбросила его к стене. Лас не удержался на ногах, сполз на ковер, но подняться не успел - Гаэллен уже сидел на нем, прижимая к полу, стиснув его запястья так, что ногти расцарапали кожу до крови.

- Хочешь, чтобы было больно - будет, - сквозь зубы прошипел авари и, на мгновение выпустив руку эльфа, ударил его еще раз, так же сильно. Лас прикусил губу, чтобы не застонать. - Тебе нравится все усложнять, да, высочество?

- Отпусти меня! - принц задергался, приготовившись к очередной пощечине, но на этот раз Гаэллен не ударил его.

- Зачем? - вдруг спросил он.

- Что зачем? - непонимающе моргнул Лас.

- Зачем мне тебя отпускать? Твой любовник спал со мной, детка. Ты же хочешь ему отомстить, да?

Принц сжал зубы.

- Нет.

- О да, - Гаэллен усмехнулся и, внезапно нагнувшись, поцеловал Ласа в губы. Тот снова попытался вырваться, и авари неожиданно отстранился. - Я же вижу. У тебя это на лбу написано с того самого момента, как мы встретились. Давай, хватит притворяться.

- Я не... - начал было Лас, но не договорил, потому что Гаэллен в этот момент опять накрыл его рот своим, и на этот раз стиснуть зубы принц не успел. Авари целовал его глубоко и страстно, и по позвоночнику Ласа пробежала дрожь возбуж... то есть отвращения. Желание дергаться почему-то пропало, но принц из чувства долга еще пару раз дрыгнул ногами.

Гаэллен вдруг снова отстранился... и снова его ударил.

- Тебе нравится, когда тебя насилуют, высочество?

Тяжело дыша, Лас слизнул кровь с уголка рта и ничего не ответил. Авари насмешливо прищурился:

- Можешь отмалчиваться. Твое тело говорит само за себя.

Лас опустил взгляд на свою напрягшуюся плоть и залился краской.

Гаэллен наклонился, но целовать принца не стал, только произнес негромко:

- Сейчас я отпущу тебя и разденусь. Дернешься - выкину за дверь, понял?

Лас сглотнул и молча кивнул, не глядя на авари. Пока Гаэллен неспешно снимал одежду, не сводя с распластанного перед ним на полу соблазнительного обнаженного тела жадных глаз, принц ни разу не шевельнулся. Но когда авари лег сверху и начал целовать его губы, Лас снова стал вырываться, словно к нему только сейчас вернулась способность двигаться. Гаэллен хмыкнул, выпрямился и влепил эльфу еще одну пощечину, теперь более увесистую:

- Так мы еще играем в эту игру, детка? - еще пощечина. - Тебя что, связать и заткнуть рот для антуражу?

Авари скользнул по телу Ласа оценивающим взглядом.

- Потом, может быть, если ты хорошо попросишь.

Гаэллен вдруг резко подтянул эльфа за бедра ближе, и через секунду Лас закричал от боли, когда горячая твердая плоть грубо вторглась в его тело. Он попытался подняться, опираясь на руки. Авари проигнорировал это и не остановился, продолжая двигаться с той же грубостью и почти животной бесцеремонностью.

- Изнасилования хотел? - хрипло прорычал Гаэллен. - Будет тебе изнасилование, детка.

- Не называй меня так! - приподняться получилось, но в этот момент авари вошел в него особенно глубоко, и Лас с коротким криком откинулся на пол. - Мне больно!

- Ах тебе больно? - задыхаясь, проговорил Гаэллен. - Хорошо, это хорошо.

Он стал двигаться еще быстрее и грубее, и Лас вдруг понял, что выгибается навстречу его толчкам, а его стоны - стоны не боли, а удовольствия. Всего несколько секунд - и он закричал, откинув голову, оргазм был жгучим и острым, почти болезненным. Гаэллен сделал еще пару резких движений и закричал тоже, его оргазм был таким же сильным; еще через секунду он отпустил Ласа, даже не попытавшегося двинуться, и лег рядом, обняв принца после мига колебания.

- Зачем ты это сделал? - тихо спросил Лас спустя минуту.

- Затем же, что и ты.

- Ты хотел отомстить Лину? За что?

Гаэллен молчал, и Лас ответил за него:

- За то, что он любит меня, а не тебя?

Авари скосил глаза на принца:

- Ты умнее, чем кажешься, высочество.

- Это низко.

- Кто бы говорил. У тебя ведь была возможность уйти.

Не дождавшись реакции на свои инсинуации, Гаэллен приподнялся на локте:

- Ты любишь грубый секс, да? Любишь, когда тебе делают больно?

Лас предпочел промолчать. Гаэллен усмехнулся:

- Ну, с твоим любовником я был понежнее, детка. Хочешь, попробуем еще раз?

- Я тебя ненавижу.

- Я тебя тоже, - серьезно ответил Гаэллен, и Лас понял, что авари не шутит.

- Мне ты тоже отомстил? - мрачно спросил принц. - Не только Лину, но и мне? Все это - только ради мести?

- Не только, - хрипло отозвался авари. - Я тебя хотел. И сейчас хочу. Когда ты на расстоянии, я тебя ненавижу. Но когда ты рядом, я теряю голову. И за это ненавижу тебя еще больше.

С этими словами Гаэллен склонился и поцеловал Ласа в сухие горячие губы.

- И одного раза мне мало, высочество. Идем в постель.

Уже стемнело, когда Лас наконец высвободился из объятий Гаэллена, встал и начал одеваться. Авари, не двигаясь, лениво следил за ним взглядом.

- Ты вернешься, - вдруг убежденно произнес он, так, словно этот факт не вызывал, да и не мог вызвать ни малейших сомнений.

Лас вскинул ресницы.

- Нет.

- Да. И скорее, чем ты думаешь.

- Почему это ты так уверен? - недружелюбно поинтересовался Лас, направляясь к двери.

- Потому что ты его еще не простил, - просто ответил Гаэллен.

Принц никак не отреагировал на эту фразу и вышел, молча прикрыв за собой дверь. Авари усмехнулся:

- И еще потому, что тебе понравилось.

Оказавшись в коридоре, Лас сделал всего несколько шагов, а потом бессильно привалился к стене и сполз на пол. Никогда еще в его душе не было такой путаницы. Никогда еще ему не было так тяжело, стыдно и больно, никогда еще он не испытывал чувства вины большего, чем теперешнее - и никогда еще он не чувствовал такого абсурдного, сродни мазохистическому, облегчения и удовлетворения. Облегчения, которое только усиливало чувство вины.

Лас поднялся и медленно, неуверенно, как будто был ранен или болен, направился к выходу и дальше, в серебристый в свете луны лес. Дойдя до Лаэнен, он опустился на колени у кромки берега и плеснул себе в лицо чистой прохладной воды. Вздохнул с облегчением, закрыл глаза и какое-то время не шевелился, пытаясь прийти в себя. Потом разделся и забрался в реку.

Вода приятно холодила его пылающее будто в лихорадке тело, успокаивала, мягко снимала напряжение. Лас еще раз, тщательнее умылся и принялся оттирать кожу от одной ему видимой грязи, а закончив, опустил голову под воду и старательно вымыл волосы. Удовлетворившись результатом, он вышел на берег, выкрутил мокрые локоны и, не вытираясь и не одеваясь, вытянулся на траве.

Теперь, когда он смыл с себя прикосновения и поцелуи Гаэллена, ему должно было бы стать полегче - но не стало. В ушах принца, не умолкая, звучал голос авари, повторяющий одну и ту же фразу: "Ты вернешься, потому что ты его еще не простил". И Лас с отчаянием понимал, что Гаэллен прав.

Принц застонал, почти заскулил, как незаслуженно наказанный щенок. Он не хотел мстить Лину, не хотел причинять ему боль. Но глубоко в его душе застряла колючка непрощенного страдания и обиды на менестреля. Колючка, которую Лас, как не старался, вытащить не мог, а она отравляла все попытки принца забыть случайную связь Лина с Гаэлленом. И Лас знал, что этот яд заставит его подчиниться собственным темным инстинктам и желаниям, что этот яд снова толкнет его в объятия авари.

Принц вдруг почувствовал во рту солоноватый вкус крови и только сейчас заметил, как сильно искусал губы за эти несколько минут. Он невесело усмехнулся, слизнул кровь, поднялся на ноги и оделся.

Когда Лас зашел в свою комнату, Лин уже был в постели, но не спал, а что-то читал при свете нескольких свечей. Менестрель поднял глаза на стук двери, отложил книгу и улыбнулся своему принцу:

- Уже поздно, где ты ходишь? Иди сюда, я соскучился.

Лас послушно снял одежду, нырнул под покрывала и непроизвольно заурчал от удовольствия. Он обожал ложиться в уже согретую любовником постель, а не на прохладные простыни. Лин потянулся, погасил свечи и лег рядом, обнимая Ласа за плечи. Тот с блаженным вздохом опустил голову на плечо менестреля.

- Я тебя люблю, светлый мой, - улыбнулся Лин.

Принц попытался ответить этим же признанием, но не смог - горло свела судорога, и произнести три таких простых и знакомых слова оказалось невозможным. По крайней мере, сейчас, когда не прошло еще и двух часов после того, как Лас отдавался зеленоглазому авари. Сейчас эти слова, да еще обращенные к Лину, казались принцу кощунством. Поэтому он молча поцеловал менестреля в плечо и прижался к нему теснее. Прости меня, прости меня.

Глава 6

- Лас, ты нормально себя чувствуешь?

Принц оторвался от бесцельного изучения пейзажа за окном, глянул на Лина честными, как он надеялся, глазами и кивнул.

- Ты последнее время как в воду опущенный, - качнул головой менестрель. - Что стряслось, любовь моя?

- Ну что ты выдумываешь, все в порядке, - соврал Лас снова и даже умудрился почти искренне улыбнуться.

Если Лин и не поверил, то виду не подал, наоборот, улыбнулся в ответ:

- Иди поваляйся со мной. Отдохни, ты все равно уже час смотришь в окно, а не разбираешься с бумагами.

Лас вздохнул:

- Ты всегда был таким глазастым?

Лин опять улыбнулся и подвинулся на кровати, освобождая место для принца.

- Ты не обязан сидеть здесь, - сказал Лас, вставая из-за стола. - Я же был занят все утро. Тебе со мной не скучно?

Лин покачал головой и обнял прилегшего рядом любовника:

- Конечно, нет. Мне нравится тобой любоваться.

Лас вжался лицом в плечо менестреля и судорожно вздохнул, почти всхлипнул:

- Лин, я хочу домой...

Тот сочувствующе качнул головой, погладил волосы принца и успокаивающе проговорил:

- Ничего, осталось уже недолго. Скоро мы вернемся в Темнолесье, солныш.

Менестрель не стал задавать никаких вопросов, и Лас слабо, благодарно улыбнулся. Если бы он мог провести эти оставшиеся дни здесь, в руках Лина... В его объятиях принцу всегда становилось легче. Если бы не Лин, Лас бы уже наверняка сошел с ума.

Конечно же, Гаэллен оказался прав. Лас ничего не смог с собой поделать. Он пришел к авари на следующий же вечер.

Принц думал, что, увидев его, Гаэллен начнет упражняться в остроумии или ехидстве, но ошибся - тот вообще не произнес ни слова, просто шагнул навстречу, жадно поцеловал в губы... Лас не пытался вырваться, но на поцелуй не ответил. Тогда Гаэллен принялся ласкать губами его шею, плечи, грудь, постепенно раздевая эльфа, и скоро принц уже негромко постанывал от удовольствия, его медленно заполняло желание, и когда авари прижался к его губам своими снова, Лас уже вернул глубокий, горячий поцелуй. В тот раз Гаэллен взял его прямо на полу у двери, неистово и грубо, и принцу пришлось кусать губы и пальцы, чтобы не кричать от боли и наслаждения, перед его глазами все плыло, мир сосредоточился в одном только ритме движений авари внутри него. Кончая, он прокусил пальцы до крови, и это так завело Гаэллена, что его член тут же встал снова, авари начал жадно слизывать кровь Ласа, подразнивая языком и покусывая его пальцы, и уже через пару вдохов принц был возбужден так же сильно, как сам Гаэллен.

Лас впервые переживал такие яркие и сильные ощущения: авари с его грубостью и страстностью заставлял его испытывать наслаждение настолько концентрированное, что оно причиняло боль, заставляло терять сознание, Лас пил его, как умирающий от жажды пьет отравленную воду, знал, что должен остановиться, и не мог.

И Гаэллен прекрасно это понимал. Как-то раз, когда эльфы только-только отдышались после очередного ошеломляющего по своей силе оргазма, он вдруг произнес:

- Знаешь, малыш, если хочешь все прекратить, я не буду пытаться тебе помешать. Только ты должен сам сказать мне это. Сам сказать, что ты хочешь уйти.

- Ты настолько уверен, что я не смогу этого сделать? - помолчав, мрачно поинтересовался Лас.

- Конечно, - ухмыльнулся Гаэллен. - У тебя не хватит сил, высочество. Помучайся еще и от этого.

И с этими словами он впился в губы принца таким обжигающим и требовательным поцелуем, что Ласа буквально захлестнула волна страсти авари, смела на своем пути все разумные мысли и оставила только всепоглощающее вожделение.

Гаэллен опять оказался прав. Он стал для Ласа наркотиком, принц был не в состоянии от него отказаться по доброй воле. Окончательно не перейти за грань отчаяния ему помогала только надежда, что все это закончится само по себе, когда синдар вернутся в Темнолесье. Лас умолял стихии ускорить течение времени - а через минуту с тем же пылом умолял замедлить его ход. Иногда ему казалось, что он теряет рассудок. И иногда он этому радовался.

Ему становилось светлей и легче только тогда, когда он был с Лином. Менестрель ненадолго, но облегчал терзания Ласа. Поцелуи и ласки Лина были для принца бальзамом, облегчающим боль от ожогов. Вот и сейчас, прижавшись к любимому и закрыв глаза, Лас слушал, как бьется сердце менестреля - и не понимал, на кой гоблин ему вообще сдался Гаэллен, почему он позволяет авари верховодить над собой, почему безоговорочно подчиняется любому его желанию. А впрочем, может ли он что-то изменить?..

Лас открыл глаза и глянул на Лина. Тот смотрел на принца с такой нежной улыбкой, что у Ласа сжалось сердце.

- Я так люблю тебя... - пробормотал он дрогнувшим, севшим голосом.

Лин коснулся губ принца легким поцелуем.

- И я люблю тебя. Что бы не случилось. Никогда не забывай об этом.

Лас притянул менестреля к себе и тоже поцеловал, только жарче и глубже.

Когда поцелуй закончился, оба дышали неровно и не спешили отстраняться друг от друга. Лин непроизвольно облизал губы, и Ласу тут же захотелось поцеловать его снова.

- Сними это безобразие, - нетерпеливо пробормотал принц, дернув рукав туники менестреля. - Я тебя хочу.

Лин негромко рассмеялся. И когда он, полностью обнаженный, прильнул к успевшему раздеться Ласу, принц вдруг понял, что, кажется, нашел возможность избежать свидания с темноволосым авари.

Гаэллен на мгновение остановился, бросил взгляд на солнце, неизвестно какой раз за день, чертыхнулся и продолжил мерить комнату неспокойными шагами. Он не узнавал себя. Он ничем не мог заняться, все валилось из рук, он стал раздражительным и нервным - срывался по любому пустяку... Внутрь ему будто плеснули отравы, которая теперь медленно, но неуклонно разъедала его душу. Какого Моргота, что с ним происходит?!

На самом деле Гаэллен отлично знал, что с ним происходит, но отчаянно не желал сознаваться в этом даже самому себе. Лас не приходил к нему уже четыре дня.

Еще неделю назад авари был искренне уверен, что Лас не сможет уйти от него. Гаэллен искусно будил в принце самые темные и неприглядные желания, заставляя его не просто хотеть сделать больно Линдиру, но и получать от этого удовольствие... Которое, впрочем, скоро сменялось чувством вины, но такие подробности уже не интересовали авари. Гаэллен не верил, что Лас сможет отказаться от всего этого. До сих пор не верил, кажется, уже из чистого упрямства. Эстель, мрачно хмыкнул он про себя.

Авари затормозил у зеркала и скептически оглядел свое отражение. Вне всякого сомнения, он красив. Роскошные иссиня-черные волосы, большие, необычной формы глаза, тонкие черты лица, изящная фигура... Какого гоблина этому сопляку не подходит?!. Эээ, то есть, на кой гоблин этот сопляк ему нужен, он легко найдет себе другого, получше.

Вот именно, получше! Подумаешь, темнолесский принц, видали и покрасивей, и постройней, да и поискушенней в постели тоже. И что в нем вообще такого, ну личико смазливое, ну реснички - взмахнет - душу вынимает, ну губки полноватые, будто немного припухшие, такие мягкие и сладковатые на вкус... Гаэллен со стоном рухнул на кровать, слишком живо вспомнив, как это стройное горячее тело трепетало под ним, откликаясь на каждое его движение, черты лица искажены страстью, глаза зажмурены, дыхание сбилось, из груди рвутся короткие вскрики, рот полуоткрыт так призывно-маняще, что невозможно устоять перед соблазном поцеловать влажные теплые губы, сначала осторожно, каждую по отдельности, потом поймать обе, подразнить языком и заставить отозваться на ласку, и пить один глоток воздуха на двоих, дышать приглушенными стонами и вздохами любовника, дышать им самим...

Гаэллен сам застонал снова и сжал пальцы в кулаки, пытаясь удержать остатки контроля над собой. Его даже не обеспокоил факт, что желание разделить с кем-то дыхание возникло у него впервые в жизни.

Я не хочу его терять, вдруг понял авари с отчетливой, прозрачной ясностью. Он не может так поступить со мной, он не может просто уйти...

...О да, он не уйдет так легко. Он кое-что обещал.

Гаэллен вскочил с кровати и почти выбежал из комнаты.

В комнату синдар эльф вошел без стука. Он знал, что Лас внутри, один, он чувствовал это, все остальное его не интересовало.

Принц сидел за столом и рассматривал какой-то свиток. Выглядел он крайне увлеченным и даже не отреагировал на стук закрывающейся двери. Гаэллен молча остановился у порога, не сводя с Ласа жадных глаз. Дыхание вдруг перехватило, в горле стал ком. Стихии, как же он соскучился...

А Лас за эти дни уже почти успокоился. Он даже умудрился почти ни разу не вспомнить о Гаэллене. Рецепт был прост: принц стал все свое время проводить если не с Белераном, то с Лином, синдар могли часами не вылезать из постели; а когда Лин убегал в гости к Ильнэ - такое случалось частенько - Лас доводил себя до полубессознательного от усталости состояния, обследуя окрестности Дол Таур или копаясь в свитках юного менестреля-авари. На Гаэллена физически не хватало ни сил, ни времени, и принц с облегчением думал, что сумел избавиться от власти темноволосого эльфа. Пока его не было рядом, Лас успешно держал себя в рамках рассудка, а в то, что авари может явиться к нему сам, принц просто не верил, полагая, что Гаэллена удержит гордость.

Знай он, какие чувства испытывает вышеупомянутый темноволосый эльф в последнее время, он не был бы так в этом уверен...

- Малыш? - негромко, неожиданно мягко позвал Гаэллен, обретя, наконец, дар речи.

Лас вздрогнул, выронил свиток, обернулся... И обомлел.

- Ты? - проговорил он, не веря собственным глазам. - Что тебе нужно?

Авари медленно направился к столу, и Лас, нервно сглотнув, поднялся на ноги.

- Ты не пришел ко мне вчера, позавчера тебя тоже целый день не было, и еще два дня подряд перед позавчера... Ты что, решил сбежать, высочество?

Лас закусил губу.

- Я был занят.

- Не лги мне.

- Гаэллен...

- Ты думал, я забыл наш уговор?

Теперь авари стоял почти вплотную к принцу и понизил голос до шепота:

- Если хочешь все прекратить, скажи мне это в лицо.

Лас попытался отступить на шаг, но Гаэллен вдруг сжал его плечи, не давая отстраниться.

- Ну, я слушаю.

Лас опустил глаза. Он с самого начала знал, что не сможет оттолкнуть авари сам. Он мог прятаться, избегать его, он мог уйти без объяснений, не прощаясь, но открыто разорвать их связь он не мог.

Гаэллен быстрым, грубым движением развернул эльфа к себе спиной и толкнул к стене. Лас едва успел выставить вперед ладони, чтобы смягчить столкновение, и авари тут же прижался к нему всем телом, стиснув его запястья, так, чтобы синда не мог вырваться. Губы Гаэллена оказались возле уха принца, и авари продолжил с той же подозрительной нежностью:

- А ты не подумал, что у тебя ничего не выйдет?

Лас затрепыхался, стараясь освободиться, хоть и знал, что это бесполезно, Гаэллен сильнее его.

Авари вдруг лизнул ухо эльфа и потерся об него бедрами, и Лас судорожно вздохнул. Желание сопротивляться исчезало без следа, он уже начинал тонуть в знакомом горячем приливе возбуждения. Гибкое тело, прижавшееся к его собственному, напряженная плоть любовника, дразнящая его через два слоя ткани, щекочущий шепот на ухо... Принц почти перестал связно соображать.

Гаэллен больно укусил Ласа за ухо:

- Отвечай мне, малыш.

- Нет, - прошептал принц.

- Нет что?

- Я... я не подумал.

Авари сдул с шеи эльфа светлую прядь волос и припал губами к нежной коже за ухом, медленно спускаясь ниже, к плечу.

- А разве синдар не учат, что прежде чем что-то сделать, надо подумать, высочество? - спросил он вдруг, отрываясь от ключицы Ласа. Тот непроизвольно застонал и подался назад, пытаясь прижаться к телу Гаэллена сильнее.

- Отвечай мне, - снова потребовал авари.

- У-учат, - выдохнул Лас.

Гаэллен снова потянулся к шее принца, проговаривая слова между короткими, легкими поцелуями:

- Скажи, что ты просишь прощения и больше так не будешь.

Лас почувствовал, как краснеет. Требование авари было для него унизительным, но это унижение почему-то возбуждало его даже сильнее поцелуев Гаэллена.

- Л-лин... - выговорил принц, не решаясь покориться сразу и пытаясь потянуть время.

- Что Лин?

- Лин м-может вернуться.

Авари тихо рассмеялся.

- Ну и что? Фаэллих уже не девственник, - он ухмыльнулся, - это я точно знаю, так что вряд ли мы его сильно шокируем. Не отвлекайся, я жду твоих извинений.

Гаэллен отпустил запястья Ласа, но принц этого даже не заметил. Теперь одной рукой авари ласкал грудь и живот синда, другой расстегнул пару верхних пуговиц рубашки эльфа, сдвинул ткань с плеча и начал целовать только что обнаженную кожу. Лас отозвался на это тихим стоном и уронил голову назад, на плечо Гаэллена.

- Гаэль, я хочу тебя... Пожалуйста...

Авари вдруг прекратил ласки.

- Ты еще не извинился, высочество, - хрипло напомнил он.

Принц сжал зубы, но в этот момент пальцы Гаэллена нашли и сжали его сосок через ткань туники. Синда негромко вскрикнул.

- Ну же, - напомнил авари.

- Из-вини, - сквозь зубы выдавил Лас.

- Ладно, - пошептал Гаэллен ему на ухо, умудряясь расстегивать собственные штаны и штаны любовника одновременно, - но чтобы это было в первый и последний раз...

Авари вошел в него одним резким движением, Лас задохнулся от боли, но боль сейчас вызывала странное желание почувствовать еще большую, еще более острую и жгучую, она сливалась с наслаждением, одно становилось неотделимым от другого. Принц оперся ладонями о стену, прогнул спину и уронил голову, кусая губы, чтобы не кричать слишком громко. В том, что сейчас происходило, было не просто запретное удовольствие, всегда заставлявшее Ласа терять голову. Теперь здесь присутствовало что-то еще, Лас не понимал, что именно, но чувствовал это всеми клетками тела, всеми фибрами души. Что-то, обостряющее ощущения до опасной грани, он почти терял сознание от их интенсивности. Его оргазм был настолько ярким, что он услышал чей-то крик будто сквозь туман и только через десяток секунд понял, что кричал он сам.

Когда Лас пришел в себя, он лежал на полу, Гаэллен прижимал его к себе и тихо целовал его лицо, чего никогда не делал раньше.

- Гаэль, - шевельнул губами принц.

- Малыш?..

- Что это было?

Гаэллен только прижал эльфа к себе крепче и ничего не ответил.

В эту ночь, когда Лас наконец ушел к себе, Гаэллен вдруг понял. Понял, почему так грубо вел себя с принцем, не упуская случая подколоть или унизить, почему за все это время ни разу не назвал синда по имени, почему постоянно напоминал ему - ему или себе?.. - что спит с ним ради мести Линдиру...

Он боялся подпустить Ласа к себе слишком близко. Золотоволосый принц полагал, что не может избавиться от власти Гаэллена, но ирония ситуации была в том, что сам Лас, как оказалось, имел над авари куда большую власть. И сегодня это стало просто очевидным. На этот раз на Гаэллена надавил он, надавил неосознанно, но авари отозвался на это давление так же живо, как принц отзывался на его вполне сознательные и продуманные действия.

Да ты ведь влюблен в него, Гаэль.

От этой мысли авари подскочил на кровати, с полминуты поизучал невидящими глазами противоположную стенку, потом нервным движением выбрался из постели и второй раз за сутки принялся вышагивать по комнате из угла в угол.

Нет, нет, нет, это абсурд, это невозможно. Он не может быть влюблен. Он влюблен в Линдира, он же затеял всю эту игру только из-за ревности и обиды на Линдира, и принц здесь совершенно ни при чем, потому что...

Гаэллен внезапно остановился, похолодев. Он только сейчас заметил, что уже давно перестал мысленно называть менестреля ласковым Фаэллих.

Авари жалобно что-то пробормотал и сел на кровать. Только этого ему не хватало! Эти синдар что, издеваются над ним, сначала один, теперь другой?!

Ой, только не надо истерик. Ты любил Линдира? Будешь врать самому себе?

Гаэллен застонал. Ну почему врать? Он был влюблен в менестреля...

Поправка: он думал, что был влюблен в менестреля. Авари прикрыл глаза. Линдир был красив, пожалуй, даже красивее Леголаса - нет, не красивее, необычнее, Гаэллен редко встречал эльфов с таким странным цветом волос. Линдир был светлым и безмятежным, как только что распустившийся прекрасный цветок, и будил в авари непреодолимое желание сорвать этот цветок, чтобы насладиться его ароматом... К тому же, Линдир был отличным любовником: одаренный менестрель, он тоньше чувствовал своего партнера, интуитивно угадывая его желания. Всего этого оказалось достаточно, чтобы Гаэллен попался на крючок, брошенный вовсе того не желавшим Среброкудрым. Последними каплями стали разлука, осознание того, что его отвергли ради кого-то, кто ему и в подметки не годится... И то выдохнутое в лихорадке оргазма "Лас", обидевшее авари до безумия. Линдир был первым, кто назвал Гаэллена во время секса чужим именем - и авари только и мечтал, как заставит менестреля выкрикивать в постели свое имя, свое, а не чье-то другое.

Ну хорошо, я его не любил, со вздохом признался себе Гаэллен. Я был задет, я ревновал, я соскучился, я был увлечен... но не влюблен.

Хм, тогда к чему паника? Почему бы ему не быть увлеченным и Ласом? Почему сразу надо считать, что он влюблен на этот раз?

Ты что, совсем дурак или притворяешься? - ехидно полюбопытствовал мозг. Притворяюсь, снова вздохнул Гаэллен. Эмоции, которые он испытывал по отношению к Линдиру, даже самые яркие, не шли ни в какое сравнение с чувствами, которые будил в нем принц. Боль от осознания того, что Лин любит не его, а Ласа, была ничем рядом с болью от понимания, что Лас любит своего менестреля, что он никогда не полюбит авари, что он даже спит с ним только ради мести неверному возлюбленному.

Но всех этих переживаний Гаэллен никогда не выпускал на поверхность. Частично они вырвались наружу сегодня днем, в комнате синдар, и Лас это почти заметил, по крайней мере, заметил явно другую, более яркую расцветку, которую приобрел их секс, так что авари поспешил прогнать эти переживания обратно, на самое дно своей души... Ну и, взбунтовавшись, они протолкались наверх сейчас, спасибо стихиям, когда Ласа нет поблизости.

А как насчет завтра, послезавтра и тех дней, которые придут потом? - поинтересовался он сам у себя и сам себе ответил, а очень просто, держался же он до сегодня, выдержит и еще немного... Все равно синдар скоро уезжают.

От этой мысли сердце Гаэллена сжалось. У него осталось так мало времени. Если бы он мог не отпускать Ласа от себя ни на минуту, как бы ему хотелось, чтобы принц сейчас был рядом, чтобы его можно было обнять, прижать к себе и уснуть, вдыхая запах его тела и волос... Он сейчас с Линдиром, зло напомнил себе авари, это менестрель спит, обнимая Ласа и вдыхая его запах. Гаэллен заскрежетал зубами.

Тьма его дернула вообще связаться с этими синдар...

- Любовь моя, просыпайся... Надо вставать.

Лас что-то пробормотал и вытянулся на кровати. Сейчас, когда лучи утреннего солнца нежно щекотали его лицо, а улыбающийся Лин осторожно пропускал через пальцы золотистые пряди его волос, принцу меньше всего хотелось вставать. Лас перекатился на живот и прижался щекой к плечу менестреля.

- Не хочуу...

Лин улыбнулся снова - принц почувствовал улыбку любимого так отчетливо, будто мог ее видеть, - наклонился, опершись на руку, и стал целовать затылок, шею и плечи Ласа, его волосы защекотали спину синеглазого эльфа.

- У тебя встреча с Белераном, он ведь ждет тебя после завтрака... Вставай, светлый мой...

- Ммм... - невнятно сообщил принц в подушку. Тогда поцелуи Лина сделались настойчивее, и Лас вывернулся, приподнялся на локте и запустил пальцы свободной руки в волосы менестреля, привлекая его к себе. Тот подался вперед и поцеловал принца в соблазнительно приоткрытые губы. Лас негромко застонал и откинулся на спину, увлекая Лина за собой.

- Любимый мой, - заплетающимся языком проговорил менестрель, когда губы наконец оторвались от губ, - тебя ждет эвархир...

- К Морготу, подождет еще...

Лас притянул Лина к себе снова и принялся целовать его губы, глаза, шею, руками поглаживая спину эльфа.

- Я тебя хочу, - хрипло произнес он,- Лин, возьми меня.

Лин что-то нечленораздельно простонал и впился в рот Ласа глубоким поцелуем, наощупь сбрасывая на пол ненужные покрывала. Потом его губы перебрались на чувствительную кожу шеи принца, дразнящий язык легко обрисовал контур чуть заостренного ушка, и Лин ритмично задвигал бедрами, вжимая принца в кровать, так, что возбужденные члены эльфов терлись друг о друга.

- Лин... - задохнулся Лас.

- Любовь моя, - сорванным голосом вышептал Лин, - любовь моя, солныш...

Губы менестреля спустились ниже, лаская впадинку в основании шеи, ключицы, грудь Ласа, задержались на затвердевших сосках эльфа... Принц лишь постанывал в ответ на каждое прикосновение любовника, горло перехватило, он даже дышал с трудом.

- Лин... - все-таки выдохнул он отрывисто, - Лин...

Лас не смог выговорить ничего больше, но менестрель понял любимого и без слов, и принц только всхлипнул, когда Лин вошел в него, плавно, осторожно, будто боясь причинить боль. Лас подавался вперед на каждое его движение, стремясь впустить эльфа в себя глубже, слиться с ним воедино и продлить это состояние как можно дольше. Его губы беззвучно шевелились, но менестрель читал по ним невыговоренные слова, Лин, люблю тебя, Лин... Лин... Имя срывалось в жаркую тишину все чаще и чаще, в такт с движениями эльфов навстречу друг другу, и через полвздоха оба почувствовали, как растворяются в своем восхитительном ритме, в партнере, оба коротко закричали и изогнулись от наслаждения, на несколько мгновений полностью отдавшись острому оргазму, а потом Лин, тяжело дыша, опустился на простыни и обнял тоже задыхающегося Ласа.

- Любимый мой, - выговорил менестрель между судорожными вдохами, - синеглазый мой... Любовь моя...

Лас расслабился и прильнул к Лину, удовлетворенно прикрыв глаза. Тот погладил эльфа по голове и улыбнулся. Принц прижался к менестрелю еще теснее. Сейчас ему было так хорошо, что он боялся произнести даже слово, чтобы не разрушить это недолгое время блаженства.

Чем ближе был день отъезда синдар из Дол Таур, тем запутанней чувствовал себя Лас. Он ждал этого дня с нетерпением и страхом, хотел уехать и боялся этого. Лин будто знал о его переживаниях, он стал вести себя намного мягче и гибче, и Лас цеплялся за его нежность с отчаянием тонущего, который хватается за соломинку. Гаэллен, напротив, стал грубее и язвительнее. Принц не понимал, что происходит с авари, у него складывалось впечатление, что сейчас Гаэллен ненавидит его на порядок сильнее, чем тогда, когда они только встретились, но почему, Лас не понимал.

Ох, скорее бы все-таки пролетели оставшиеся несколько дней их с Лином визита...

Кстати, о визитах.

Лас застонал и отстранился от менестреля.

- Белеран меня убьет.

Лин улыбнулся снова:

- Давай, светлый мой, иди. Эвархир и вправду уже заждался тебя.

Лас неохотно вылез из постели и, ворча, потопал в купальню.

- Эвархир, эвархир... - донеслось оттуда его недовольное бухтение, - и когда это уже закончится?

- Я хочу домой, - заявил принц, появляясь в дверях спальни с полотенцем в руках. - Там, по крайней мере, мне не приходится уходить от тебя тогда, когда мне этого меньше всего хочется. Там меня не дергают никакие эвархиры.

- Да, - фыркнул Лин, - там нас обоих дергает Трандуил.

Лас шутливо погрозил менестрелю пальцем:

- Не смей пререкаться со своим принцем!

Лин закатил глаза и показал своему принцу язык. Тот демонстративно стал в позу, явно собираясь разразиться обличительной речью. Лин запустил в него подушкой.

Лас подушку поймал, бросил ее в сторону, скорбно покачал головой, зашвырнул вслед за подушкой полотенце и, покосившись на менестреля, обнаженный, продефилировал к зеркалу за расческой.

Лин нервно сглотнул.

- Ты, принц, оденься, а?

Лас хитро ухмыльнулся:

- Дракона тебе мордорского. Будешь знать, как кидаться в меня вещами.

- Ты нарываешься на насилие, синеглазый, - промурлыкал Лин, одним движением выскальзывая из постели и подбираясь к принцу мягкой, кошачьей походкой охотящегося хищника.

- Это ты сейчас нарвешься на насилие, - снова ухмыльнулся Лас. - Не трогай меня, меня Белеран уже час ждет. И ругается. Хочешь еще больше усложнить политическую обстановку?

- Хочу тебя.

- Ничего, - злорадно сказал принц. - Подождешь. Как раз успеешь подумать над своим поведением. Отойди от меня. Отойди от меня, кому говорю! Лин! Л-лин... О Лин...

...Подождать пришлось эвархиру.

Глава 7

Ильнэ допел негромкую балладу и опустил гитару на колени, рассеянно поглаживая гриф:

- Ты больше не придешь, да?

Лин вернулся в реальность, чуть вздрогнув: песни Ильнэ всегда зачаровывали его. К тому же, он не ожидал такого вопроса... точнее, такого унылого тона, которым вопрос был задан.

- Нет, маленький, мы ведь уезжаем.

- Жалко, - Ильнэ вздохнул, его пальчики продолжали неслышно ласкать струны гитары. Лин наклонился к юному эльфу ближе:

- Да что с тобой сегодня, Ильнэ? Ты весь вечер такой подавленный, - менестрель взял авари за подбородок и осторожно заставил посмотреть себе в глаза.

Тот бросил на Лина смущенный взгляд и тут же опустил ресницы, на нежную кожу личика легли их длинные густые тени.

- Я... Я буду скучать, - помедлив, пробормотал он. - Я так привык... мне тебя будет не хватать.

Лин успокаивающе улыбнулся и погладил Ильнэ по щеке:

- Ну что ты, маленький. Думаю, мы еще не раз увидимся, так что не грусти, ладно?

- Увидимся? Как?

Лин пожал плечами:

- Мы наверняка еще вернемся, да и ты можешь навещать меня в Темнолесье. Я приглашу тебя в гости, как ты на такое смотришь?

Ильнэ слабо улыбнулся и потерся щекой о теплую ладонь Лина:

- Хорошо.

- Вот это другой разговор, - менестрель вернул сердечную улыбку, заправил за ухо Ильнэ непослушную прядку светлых волос и одновременно потянулся за гитарой - юный авари все еще прижимал инструмент себе:

- Давай-ка я спою тебе, ма...

Он запнулся, когда его рука накрыла руку Ильнэ - маленький эльф вдруг сжал его пальцы своими и гибким кошачьим движением прильнул к нему, потянувшись полураскрытыми губами к синда. Лин инстинктивно поймал эти губы ртом, поцелуй получился таким нежным, волосы Ильнэ под рукой Лина - такие мягкие, пушистые...

В следующую секунду среброкудрый менестрель моргнул и хотел отстраниться, но не успел - Ильнэ сам отпрянул назад, прижав ко рту ладошку и испуганно глядя на Лина.

- П-прости, - прошептал он дрожащим голосом, - прости, пожалуйста.

Лин медленно перевел дыхание:

- Ничего. Ничего, маленький... только не делай так больше.

Ильнэ отчаянно покраснел.

- Нет... Я... Просто я... Ты и принц... Извини.

Он вскочил на ноги и выбежал из комнаты так быстро, что Лин не успел остановить его. Менестрель поспешно встал, собираясь догнать Ильнэ, и только сейчас заметил, насколько уже сгустились сумерки. Балрожья морда, ему же никак нельзя опоздать на этот дурацкий праздник...

Выругавшись, Лин побрел к себе переодеться.

Гаэллен оторвался от бездумного созерцания своего нетронутого бокала с вином и перевел взгляд на небо. Смеркалось, уже появились первые звезды. Авари с облегчением вздохнул. Значит, Белеран скоро уйдет к себе, и празднество плавно сойдет на нет.

Когда Гаэллен узнал, что эвархир решил проводить посланников его величества короля Трандуила пышным праздником, он недовольно поморщился, идея ему не понравилась. В последние дни он безуспешно, но все же пытался отвыкнуть от Ласа... А перспектива провести рядом с ним весь вечер и часть ночи вряд ли облегчила бы эту задачу. Кроме того, авари с ума сходил от одной только мысли, что принц столько часов проведет на расстоянии вытянутой руки от него, а Гаэллен даже прикоснуться к нему не сможет.

Да, он мог бы проигнорировать мероприятие, но это вызвало бы ненужные вопросы со стороны Белерана... Так что сейчас он сидел напротив Ласа и Лина и пытался убедить себя, что все нормально, ничего не происходит, а что он видит своего любимого в последний раз - синдар уезжали завтра на рассвете, и провожать их он не собирался, - так это не страшно, это с кем не бывает...

Получалось не очень.

Выбросить Ласа из головы Гаэллен не смог, хотя и честно пытался. Он намеренно грубо вел себя с принцем, стараясь оттолкнуть его, задеть, обидеть, его подколки из ехидных превратились в язвительные, вместо того, чтобы просто позлить Ласа или вывести его из себя, авари начал унижать принца... А тот только смотрел на Гаэллена такими ясными, спокойными глазами, что авари понимал: к Ласу вообще не липнет вся эта грязь, его не задевают издевательства жестокого любовника. Он, пожалуй, принимал их как должное. Мол, заслужил. Ирония было в том, что это чувство вины воспитал в Ласе сам Гаэллен.

А потом принц уходил, и авари принимался грызть себя. За свою грубость и за то, что испытывает по отношению к Ласу такую слабость, за неспособность забыть принца и за неспособность причинить ему настоящую, серьезную боль... Потом появлялось отвращение к себе из-за того, что он вообще способен причинять боль любимому существу... А потом он корил себя и за это отвращение тоже. И чувства его были сродни чувствам Ласа, хоть он и не знал об этом. Он тоже думал, что сходит с ума, тоже хотел, чтобы принц наконец уехал, убрался отсюда к гоблиновой матери - и боялся этого... Впрочем, Ласу, пожалуй, все же было проще: он не был влюблен в Гаэллена.

Авари опять вздохнул, поднял глаза на синдар и нахмурился.

Они почему-то много пили, Гаэллен, удивляясь, отметил это в который раз за вечер. Авари перевел встревоженный взгляд с Ласа на Лина и опять на Ласа. Похоже, тот напивался с усердием, даже превосходящим усердие менестреля.

Авари нахмурился снова. Завтра синдар предстоит долгий и, возможно, нелегкий путь на север, им понадобятся ясные головы, зато похмелье будет совершенно излишним. Лучшее, что они могли бы сейчас сделать, дабы не усугублять ситуацию - это отправиться спать... Но попробуй их заставь.

Ты уже заботишься о них, Гаэль? - насмешливо поинтересовался мозг. Авари отмахнулся от ехидного вопроса.

Уже совсем стемнело, кто-то зажег еще свечей. Эвархир, как оказалось, ушел еще с полчаса назад, просто задумавшийся Гаэллен этого не заметил. Некоторые эльфы тоже уже расходились, оставшиеся уединялись в компаниях по трое-четверо и продолжали беседовать, потягивая напитки. Авари подозревал, что Лас и Лин могут и до утра просидеть в теплом обществе бутылок - но, к его удивлению, принц вдруг поднялся, что-то сказал Лину, кивнул Гаэллену и нетвердой поступью зашагал к выходу из зала. Менестрель провел его взглядом и залпом допил остававшееся в бокале вино.

- Фаэллих, шел бы ты спать, - посоветовал Гаэллен, только чтобы что-то сказать, чтобы не стоял в горле этот горький ком от осознания того, что больше Ласа он не увидит. - Завтра у вас трудный день.

Лин перевел глаза на авари:

- Да, - и налил себе еще выпить.

Авари подавил вздох, потянулся за бутылкой и плеснул немного вина и себе.

- За любовь?

Гаэллен удивленно глянул на Лина. Тот приподнял свой бокал и явно ждал реакции нечаянного собутыльника на свой неожиданный тост.

- За любовь, - послушно повторил авари, тоже приподнимая чашу, и выпил вино одним глотком. Что бы это значило, он подумает потом... Может быть, завтра.

Лин усмехнулся, поставил пустой бокал на стол и встал.

- Сладких снов, Гаэллен.

Авари посидел еще несколько минут после того, как ушел менестрель, потом все-таки вздохнул, отодвинул свой бокал и направился к себе, надеясь, что этот мучительный вечер наконец-то закончен... что вообще все это уже закончилось.

Он понял, как ошибался, когда переступил порог своей комнаты.

На его кровати сидел Лас с наполовину полной бутылкой вина - и когда только он успел стащить ее со стола?

- П-привет, - выговорил принц, углядев Гаэллена, помахал ему бутылкой и отпил прямо из ее горлышка.

- Ты что здесь делаешь?! - выдавил из себя авари, отказываясь верить глазам. Может, он пьян, и ему кажется? Только после чего он опьянел, после глотка вина?..

- Пью, - прояснил ситуацию Лас, снова приложился к бутылке и протянул ее Гаэллену. - Хочешь?

- Нет, - мотнул головой тот.

- Ну и не надо, - пожал плечами принц и отхлебнул еще.

Стряхнув с себя оцепенение, авари подошел ближе и сел на край кровати.

- Хорошо, почему ты пьешь здесь? Зачем ты пришел ко мне?

- Я могу уйти, - обиделся Лас и попытался встать.

Гаэллен удержал его за плечи:

- Сиди. Ты на ногах не устоишь. Скажи на милость, чего ради ты так напился?

Лас глянул эльфу в глаза, и сердце авари заколотилось вдвое быстрее обычного, а его ладони на плечах принца вдруг стали горячими, будто нагреваясь от этого простого прикосновения. Взгляд синда был затуманенным, жалобным, просящим... Гаэллена всего бросило в жар.

- Поцелуй меня, - хрипловатым голосом попросил Лас, и авари почувствовал, что начинает пьянеть сам. Не в силах сопротивляться, он осторожно притянул принца к себе и поцеловал его губы так нежно, как мог. От Ласа пахло виноградом и вишней, и вкус у поцелуя оказался пряно-виноградно-вишневым, стукнулась об пол и куда-то покатилась недопитая бутылка, пальчики Ласа забрались под тунику Гаэллена, их касание обжигало, и кожа принца под ладонями авари была такой же обжигающей.

Не отрываясь от любовника, Гаэллен начал наощупь раздевать его, так бережно, будто боялся сделать Ласу больно или испугать, и не переставал целовать его губы, глаза, шею, плечи, грудь...

- Гаэль... - только и мог всхлипывать Лас, - Гаэль...

Принц был уже совершенно обнажен, но ему было ужасно жарко, словно он горел изнутри, и от каждого поцелуя авари становилось все жарче и жарче. Лас приподнялся и, постанывая, стал стягивать с Гаэллена одежду, изнемогая от желания почувствовать под своими ладонями шелковистую кожу, такую же горячую, как его собственная. Выпитое вино давало о себе знать, и Лас ощущал реальность будто оголенными нервами, остро и насыщенно, как никогда раньше.

Гаэллен опрокинул принца на кровать, стал целовать снова, и Лас начал задыхаться под этими поцелуями.

- Гаэль...

- Лас...

Одно только его имя, произнесенное Гаэлленом, и принц изогнулся в судороге наслаждения, почти такого же сильного, как оргазм.

- Гаэль... Пожалуйста...

Авари застонал и вошел в любовника, не торопясь и не прекращая ласкать Ласа губами и пальцами, растворяясь в нем, в его подернутых пеленой страсти зрачках, в его прикосновениях, стонах и вздохах.

- Лас... Лас, любовь моя...

Они никогда еще не любили друг друга с такой нежностью, как в эту ночь. Гаэллен с ума сходил от каждого мгновения их близости, от потрясающе сладкого желания не брать, а дарить, отдавать Ласу всего себя без остатка, и наслаждение, плещущееся в глазах принца, удваивало его собственное. Сейчас авари был самим собой, он мог не притворяться ни перед Ласом, ни перед собственным "я", сейчас он занимался не просто сексом, он занимался любовью - и это пьянило похлеще самого крепкого вина, усиливая удовольствие настолько, что у него темнело в глазах, и начинала кружиться голова. Авари уже не знал, где заканчивается он и где начинается Лас, они двигались, стонали, вскрикивали в унисон, между вдохом и выдохом Гаэллен еще успевал горячо, бессвязно шептать любовнику какие-то жаркие слова, Лас, единственный мой, любимый мой, счастье мое, а тот, широко раскрыв невидящие глаза и стиснув пальцы, только судорожно выдыхал имя авари, и это казалось Гаэллену самой изысканной и самой откровенной лаской, которую только мог подарить ему принц.

Эльфы оторвались друг от друга только за полчаса до рассвета. Лас свернулся клубочком на измятых простынях, прижался к авари и уснул меньше чем за минуту, улыбаясь каким-то своим снам. Гаэллен уткнулся носом в спутанные волосы принца, втянул в себя их запах, свежая листва, какие-то цветы, чуть-чуть винограда, и пробормотал "Я люблю тебя" за миг до того, как уснул сам.

Ласа разбудила головная боль. Еще не придя в себя толком, принц застонал, голова у него болела редко и вообще никогда не болела так сильно.

Лас приоткрыл глаза и опять застонал. Свет жестко резанул по излишне чувствительным зрачкам. Эльф попытался сесть на кровати и не смог. Ему очень хотелось пить, в горле пересохло. Эррру, да что ж это с ним? Он что, заболел? Но эльфы ведь не болеют!

И тут Лас все вспомнил. Праздник, вино... Гаэллен.

До эльфа только теперь дошло, что он находится в комнате авари - и что он здесь один.

Не успел он удивиться, как из памяти всплыли обрывки фраз, такие четкие, будто принц слышал их сейчас, наяву, Лас, единственный мой, счастье мое...

В душе принца всколыхнулись мириады эмоций, но голова не одобрила подобной активности, заныв с новой силой. Ладно, решил он, я подумаю обо всем позже.

Лас попробовал сесть снова, на этот раз получилось лучше, и обернулся к окну. Солнце встало уже три-четыре часа назад... Но они с Лином ведь собирались уехать сразу же, как только рассветет! Потом Лас вспомнил, в каком состоянии оставил Лина на празднике и сделал логичный вывод, что менестрель, вероятнее всего, тоже проспал. Мысль была обнадеживающей. Если так, значит, Лин сейчас не волнуется, разыскивая принца по всему Дол Таур. И еще это значит, что Ласу не придется объяснять, где он шлялся всю ночь.

Принц стиснул зубы и выбрался из постели. Свою одежду он нашел заботливо сложенной на стуле возле кровати и мысленно поблагодарил Гаэллена. Подбирать предметы туалета с пола сейчас было выше его сил.

Кое-как одевшись, Лас направился к выходу из комнаты. Проклятая голова начала кружиться. Илуватар.

К себе принц заглянул без стука и беззвучно вздохнул с облегчением. Лин безмятежно спал, одетый, на неразобранной постели.

Лас закрыл за собой дверь, медленно - голова все еще кружилась - подошел к менестрелю, сел на кровать и осторожно потряс его за плечо.

- Лин, любимый, просыпайся.

Менестрель вздрогнул, поднял голову, узнал принца и попытался улыбнуться:

- Лас...

- Ты как?

- Паршиво. Что это?

- Лин, вчера мы упились, ты не помнишь?

- Ааа... - протянул менестрель. - Да, я вспомнил. А ты как?

- Как и ты. Давай, нам бы отправляться домой.

- Эрууу, - застонал Лин. - Сейчас?

- Мы и так проспали.

Лин сел, потряс головой, поднял глаза на Ласа и хихикнул.

- Ну, ты чего? - мрачно поинтересовался принц.

- У тебя такой... любопытно салатовый цвет лица...

- На себя посмотри, - не остался в долгу Лас.

Менестрель продолжал улыбаться, теперь уже тепло, ласково:

- А еще ты жутко лохматый. Дай гребень, я расчешу тебя.

- Тебе же плохо, может, я сам?..

- Не надо, я люблю тебя расчесывать.

Принц послушно принес Лину расческу и снова сел на кровать. Пока менестрель осторожно распутывал его волосы, Лас прикрыл глаза, полностью отдаваясь приятным ощущениям, чувствуя, как головная боль проходит, и вдруг подумал, что, если бы он мог прижаться сейчас к Лину, уснуть, а проснувшись, оказаться дома, в Темнолесье, и только подивиться странному сновидению, в котором остались бы и Дол Таур, и эльфы авари, и Гаэллен...

Это невозможно, тут же пришла другая мысль, принеся с собой странное, усталое успокоение.

Принц только вздохнул и запретил себе развивать эту мысль дальше.

Все, с горьковатым облегчением подумал Лас, когда они с Лином, выслушав сердечные напутствия Белерана и получив от него свитки договоров и соглашений, выехали из Дол Таур и неспешной рысью пустили коней на север - синдар еще слишком плохо чувствовали себя после вчерашнего для быстрой езды верхом. Принц глубоко вдохнул густой воздух леса, отчасти чтобы унять головокружение и намек на тошноту, отчасти наслаждаясь прозрачным ощущением легкости. Теперь он не зависел от Гаэллена. Теперь он был свободен.

- Все, - негромко проговорил Лин вдруг. Лас едва не вздрогнул: ему показалось, что менестрель читает его мысли.

Принц поднял на Лина глаза и молча кивнул. Он старательно скрывал от любимого свои отношения с Гаэлленом и был уверен, что менестрелю ничего об этом неизвестно... Но иногда ему казалось, что на самом деле Лин знает обо всем происходящем куда больше, чем думает Лас.

В пути эльфы разговаривали мало, оба были необычно задумчивы и сосредоточены. Ехали медленно и к закату не преодолели и половины расстояния, отделяющего Дол Таур от Северного Темнолесья. Остановка на ночь вроде бы и не оговаривалась, но Лин, глянув на до сих пор бледноватого Ласа, предложил отдохнуть.

Огня решили не разводить, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, лошадей отпустили, зная, что наутро они вернутся по первому зову хозяев. Лин сел в траву, удобно опершись спиной о ствол раскидистого дерева, Лас прилег рядом, положив голову на колени менестрелю, тот ласково перебирал волосы принца и гладил его по голове.

- Можешь поспать, любовь моя, - тихо сказал Лин. - Я послежу за лесом.

- Я еще не хочу спать, - так же тихо отозвался Лас. - Спи ты, ты устал не меньше меня.

- Я пил меньше тебя, - улыбнулся менестрель.

Какое-то время эльфы молчали, слушая свое дыхание и биение своих сердец. Лин продолжал гладить волосы принца, это расслабляло, убаюкивало, и Лас уже начал проваливаться в дрему, когда менестрель вдруг спокойно и негромко спросил:

- Ты любишь его?

Несколько секунд принц не отвечал, не шевелился и, кажется, даже не дышал. Потом повернул голову и посмотрел на Лина, на самом дне его синих глаз таился холодный испуг.

- Кого?

- Этого авари. Гаэллена, - терпеливо объяснил менестрель.

Лас застыл опять, потом открыл рот, закрыл его, опять открыл и наконец выдавил:

- Т-ты... Знал?..

- Да, - чуть заметно кивнул Лин.

Принц нервно глотнул воздуха.

- Давно?

- С самого начала.

Лас снова потерял дар речи, и Лин мягко повторил:

- Ты его любишь?

Принц отчаянно замотал головой.

- Нет. О Эру, Лин... Нет, я... Я люблю тебя. Только тебя.

Менестрель вздохнул так неслышно, что Лас даже не заметил этого облегченного вздоха - может быть, потому, что в этот момент он резко сел, не сводя с Лина умоляющих глаз.

- Лин, любимый, пожалуйста, поверь мне, я... Мне очень жаль. Мне ужасно стыдно. Ради Эру, не отталкивай меня, прости меня. Я тебя люблю, я так тебя люблю, если я тебя потеряю, я...

Он не договорил, горло сжал спазм слез. Лин привлек его к себе и мягко поцеловал в губы.

- Лас, не надо. Я не держу на тебя зла.

Взгляд принца из испуганного стал недоверчивым.

- Нет?..

- Конечно, нет, - менестрель легонько подтолкнул эльфа, и тот послушно опустил голову на колени Лина снова. - Как я могу обвинять тебя в том, в чем виноват сам?

- Ты о чем? - срывающимся голосом спросил Лас.

- Я тоже спал с Гаэлленом... И ты же меня простил. Ну и потом... Я начал все это. Ты ведь отдавался ему из-за меня тоже, да?

Принц покраснел и опустил ресницы.

- Прости меня. Я не хотел... Я не хотел делать тебе больно, я не хотел тебе мстить, но...

- Шшш... - тонкий палец Лина лег на губы Ласа, - не надо, солныш, я все понимаю.

Принц поцеловал этот палец, поймал руку менестреля своими двумя и стал мягко обцеловывать узкую ладонь эльфа.

- Я не любил его, - проговорил он между поцелуями. - Я люблю тебя. И мне никогда не было с ним и наполовину так же хорошо, как с тобой. Ни рядом с ним вообще, ни в постели. Я вел себя, как последняя сволочь. Ты сможешь когда-нибудь забыть об этом?

Лин нежно улыбнулся и погладил Ласа по щеке, потом наклонился и поцеловал его еще раз.

- Я уже забыл, синеглазый.

Принц обнял менестреля за шею и не дал выпрямиться.

- Помоги забыть мне. Пожалуйста.

Лин опять улыбнулся и ласково обрисовывал контур лица Ласа, от виска до виска, задержав внимание на заостренном ушке и упрямом подбородке, потом его палец очертил четкий рисунок губ принца, проследил крылья бровей и изящный изгиб носа... Потом путешествие пальца полностью повторили губы, и когда они наконец коснулись губ Ласа снова, принц со вздохом удовольствия закрыл глаза, теряя себя в этом поцелуе.

Они занимались любовью всю ночь, и не спеша, растягивая удовольствие, и жгуче-неистово, заставляя друг друга кричать. Впервые за много дней оба чувствовали себя освободившимися, и им казалось, будто их тела превратились в сгустки обнаженных нервов, будто их наслаждение переходит границу ощущений, доступных живому существу, и теперь им остается только умереть... Умереть, чтобы вернуться в эту жизнь обновленными, легкими и чистыми.

Эльфы уснули уже после восхода солнца и проспали до полудня, крепко и без сновидений.

Гаэллен открыл дверь к себе ногой, ногой же ее закрыл, да так, что стекла окон дрогнули. Легче ему не стало. Авари чувствовал себя просто отвратительно, внутри что-то мерзко ныло, все тело сковывала усталость - да, он практически не спал этой ночью, но дело было не в этом, просто организму было слишком сложно и неуютно бодрствовать. Негромко застонав, Гаэллен упал на все еще разобранную постель... И тут же вскочил. Простыни, подушки, покрывала - все пахло Ласом, его кожей, волосами, семенем, поцелуями, прикосновениями...

Пробормотав ругательство, авари стянул белье на пол и улегся на кровать снова. Спать, сейчас ему так хотелось спать, просто тупо отключиться от окружающей его действительности. Но стоило только закрыть глаза, как мозг услужливо подсунул внутреннему зрению картинку из недавнего прошлого: лицо Белерана, когда он говорил...

... - Ты что, с ума сошел?

Гаэллен чуть нахмурился. Эвархир смотрел на него, прищурившись, он был недоволен, крайне недоволен.

- Белеран, - устало проговорил авари, - по твоей милости меня вытащили из постели посреди ночи. Я не в настроении играть в загадки. Что случилось?

- Что случилось? - недоуменно повторил вопрос эвархир и откинулся на спинку своего кресла, тряхнув головой с видом, будто отказывается иметь дело с таким безнадежным тупицей, как Гаэллен. - И из чьей же постели тебя вытащили, позволь спросить?

Гаэллен нахмурился снова.

- Из моей собственной, Белеран, какой тьмы ты...

- Нет, это ты какой тьмы!.. Ты же понял, что я имею в виду. Леголас Трандуилион. Ты крутишь интрижки с темнолесским принцем?!

Авари закатил глаза:

- Это что, воспитательный час? Твое какое дело?

Эвархир ударил кулаками по подлокотникам кресла.

- Подумай мозгами, ради всех стихий! Нам стольких трудов стоило завязать отношения с Темнолесьем, не вызывая подозрений, или ты уже забыл, как сутками выслеживал своего менестреля по лесам, пока не ранил его так, чтобы все поверили, будто стрелял орк?

- Белеран... - попытался перебить Гаэллен, он не любил вспоминать об этом, но эвархир повелительно поднял руку:

- Не уж, слушай! Потом ты влюбился, ладно, ты кормил его ослабляющими снадобьями, чтобы удержать тут подольше, ладно, но ты напоил его маэлет! Ты переспал с ним и выгнал, хорошенькая попытка установления дружеских отношений!

- Белеран...

- И то, я тебе ни слова не сказал, я надеялся, ты образумишься. Я дал тебе две недели, чтобы к тебе вернулась способность соображать. И что же? Стоило здесь появиться этому принцу, как ты соблазнил и его! Великая тьма, ты что, решил всех синдар переиметь, что ли?!

- Каким образом все это касается наших отношений с Темнолесьем?

Белеран тряхнул головой снова.

- Мозги, Гаэллен, ты помнишь, что они у тебя есть? Принц и этот твой менестрель - любовники, уже не первое десятилетие. И если из-за тебя они поссорятся и расстанутся, это, конечно, очень благотворно скажется на наших отношениях с Темнолесьем!

Гаэллен раздраженно выдохнул:

- Если уж на то пошло, ты ничего не говорил мне насчет Линдира! Я думал, что он нужен тебе как заложник, как источник какой-то информации, да мало ли что еще, но мне и в голову не пришло, что ты просто искал предлог для сближения с Трандуилом, чтобы за ним было удобнее шпионить! Стихии, если бы я знал, я бы отказался от всей этой затеи!

- Леголаса ты затащил в постель, уже зная о ней.

- Ну и что? Линдир ни о чем не догадывается.

- Не будь идиотом. Такие вещи всегда рано или поздно становятся явными.

Эльфы надолго замолчали. Гаэллен просто не нашелся, что ответить.

Наконец эвархир встал, подошел к окну, за которым занимался рассвет, и, не оборачиваясь к сородичу, произнес:

- Этой ночью здесь был Восьмой.

- Восьмой... - повторил Гаэллен, передернув плечами. Он не любил назгул. Не боялся, просто не любил. - Зачастил, он был здесь сравнительно недавно. Чего он хотел?

- Просто удостовериться, что все прошло по плану. Он был обеспокоен твоей безответственностью.

- Он что, следил за мной? Или ты рассказал?

- Ни то, ни другое, - Белеран повернулся к Гаэллену лицом. - Он мельком видел тебя на празднике. Ему хватило, чтобы все понять.

Авари несколько секунд удивленно смотрел на эвархира, потом криво улыбнулся:

- Он тебе рассказал. Если бы не он, ты так бы ничего и не заметил. Похвальная наблюдательность, Белеран.

Эвархир недобро качнул головой:

- Не забывай, с кем говоришь, Гаэллен.

Они помолчали еще с минуту.

- Времена становятся беспокойными, - наконец сказал Белеран. - А мы... Лориэн с юга, Темнолесье с севера... Ты же знаешь, я не доверяю эльдар. Так что мы зависим от Дол Гулдура, нравится тебе это или нет, и нравится тебе это или нет, но нас слишком мало, чтобы мы могли постоять за себя сами. Мы слишком слабы.

Эвархир подошел к Гаэллену и тихо, но твердо закончил:

- Поэтому мы будем делать то, чего от нас хочет Восьмой. И ты - не исключение. Выбрось принца из головы. И его, и Линдира. Больше никаких постельных развлечений с синдар, это ясно?

- Но...

- Никаких. Развлечений. С синдар. И не усугубляй ситуацию, не провожай их.

Гаэллен смотрел в пол.

- Я и не собирался. Все...

...все. Эта невесело окрашенная мысль пришла в голову к нему и к Ласу одновременно. Далеко на севере Лин про себя кивнул и повторил, соглашаясь:

- Все.

Они, все трое, опять ошибались.

Продолжение воспоследует... Когда-нибудь :-)

2003 © Morfinniel